Я стараюсь не вступать в конфликт с чувствами пациентов. В мою задачу не входит опровергать то, во что они верят до начала сеанса; я предпочитаю, чтобы они сами в свое время обнаружили возможные противоречия. Иногда во время погружения люди видят сцены, в которые поначалу не хотят входить. Я даю пациентам понять, что помимо естественного раскрытия визуализации их личный наставник тоже помогает им узнать необходимую информацию. Это может быть болезненно, что видно из примера Энди, поначалу оказавшегося неспособным идентифицировать себя с Отисом.

Иногда пациент спрашивает: «Могу ли я во время сеанса что-нибудь выдумать?» Я объясняю, что во время глубокого транса ничего выдумать невозможно, поскольку человек находится в измененном состоянии сознания и может говорить только правду. Я обращаюсь и к практичности пациента: «Какой смысл что-либо выдумывать, если вы проделали такой путь, чтобы меня увидеть, и к тому же заплатили деньги? Ведь обманете вы только себя». В конце я объясняю, что информация исходит из скрытых воспоминаний бессознательного и поддерживается рациональной стороной бодрствующего сознания. Вопросы со стороны терапевта стимулируют способность пациента к рассуждению и оценке, поскольку в сеансе задействуются и сознание, и бессознательное.

Иногда в ходе сеанса пациент получает невероятно много информации о своей духовной жизни, содержащейся в сверхсознании. Некоторые говорят: «Вы полагаете, я это выдумал?» Есть много способов ответить на этот вопрос. Обычно я спрашиваю: «А вы как считаете?» Затем я могу спросить: «Готовы ли вы открыться мне и рассказать, что видите и чувствуете, поскольку это послужит вам на пользу?» Если человека интересует определенная сцена, я могу сказать: «Узнайте у наставника (или старца, или друга) о вашем праве на информацию, которую хотите обрести». В конце сеанса люди говорят, что они сами «знают» об истинности своих видений.

Готовя пациента к сеансу духовного возвращения, вы не должны обещать ничего конкретного. Вы не знаете, что у человека в голове, как легко он обретет и примет воспоминания. Я заранее объясняю это каждому пациенту. Большинство людей потом говорят, что обретение воспоминаний души было одним из самых сильных и глубоких духовных переживаний в их жизни. Однако будут и такие, кто выразит недовольство, не найдя желаемого или оказавшись неспособным изменить свою жизнь к лучшему после сеанса. Есть определенный процент очень несчастных людей, которые полагают, что гипнотерапевты каким-то магическим образом влияют на информацию и она либо не дошла до них, либо была блокирована. Естественно, такие люди желают, чтобы вы исправили их жизни, но брать на себя ответственность за свои решения не хотят.

Список друзей и близких

Проводя вводную беседу, я просматриваю письма, присланные пациентом, в которых говорится о его жизни и целях, и стараюсь выяснить, насколько свежа информация. В особенности мне интересно, почему человек хочет добраться до воспоминаний души. В самом начале работы я предполагал, что основным мотивом большинства людей является желание узнать о своих наставниках, близких друзьях и основных занятиях в духовном измерении. Все это очень важно, но основной причиной, по которой люди хотят погрузиться в духовный мир, является обретение смысла. Они хотят знать, зачем они здесь и что им нужно делать.

Что касается смысла, есть один способ отобразить всех самых значимых людей в жизни пациента. Многие люди вокруг него играют какую-нибудь важную роль, которую сам человек может не осознавать, пока не войдет в духовное измерение. Я прошу новых пациентов составить список их близких и родных и написать несколько слов о каждом человеке. После этого я записываю имена в той последовательности, в какой они появлялись в жизни пациента, и использую этот список как помощь в ходе сеанса.

Вот фрагмент моей письменной просьбы пациенту:

«Чтобы помочь мне в работе с духовными друзьями вашей группы, напечатайте список тех людей, которые оказали или оказывают влияние на вашу жизнь, а также охарактеризуйте ваши отношения с ними. В список включите: родителей, бабушек и дедушек, близких род­ственников, братьев и сестер, детей, возлюбленных и лучших друзей. Список не должен быть длинным, ограничьтесь только самыми важными людьми. Напишите пару слов о каждом, например: "Билл - лучший друг, веселый, возвышенный, терпимый, любит приключения"».

Обсуждая этот список с пациентом, я часто использую метафору, связанную с театром. Я объясняю, что перечень имен — нечто вроде списка ролей в великой игре жизни и роли этих актеров и актрис в каком-то смысле второстепенные, поскольку действие сосредоточено на главном персонаже, то есть самом пациенте. Список людей — моя программка для пьесы, которую я смотрю, сидя в первом ряду театра

Я объясняю пациенту, что список нужен мне, а не им. Если в ходе сеанса он увидит человека, которого в списке нет, это не страшно, поскольку важный в жизни пациента персонаж появится вне зависимости от попадания в список. К примеру, если одна из моих пациенток, Джейн, приближается к душам ее первичной группы и внезапно восклицает: «Ой, это же Джим!» — я тут же смотрю в список и вижу, что этот человек был первой любовью Джейн в школе. Однако мне ничего не нужно знать о тете Джейн, Милли, если она не оказывала на нее никакого влияния.