Кай снова зашарил по пустоте. Окружающая их картина погасла, для того чтобы смениться потрясающе чужеродной панорамой какой-то оранжевой пустыни. Больт поднял глаза и вздрогнул – в который уже раз. Небо тоже было оранжевым, только не таким насыщенным по тону. В этом жутком оранжевом небе висел крохотный нежно-голубой шарик…

– Где мы?

– На Марсе, – усмехнулся Кай. – Хочешь погулять?

– Убери, – взмолился Больт, вытирая вспотевший лоб. – Мне дурно. Ты же не хочешь, чтобы я уделал тебе всю кабину?

Оранжевый мир исчез, уступив место таким родным, надежным и спокойным стенам рубки. Равнодушно моргали лампочки, ровно светились изогнутые экраны. Больт с шумом выдохнул и чуть опустился в мягком, замшевом на ощупь кресле. В его затылок тотчас уперся предусмотрительный подголовник.

– Я чувствую, тебе на сегодня хватит, – добродушно улыбнулся Кай. – Поехали домой.

– Кай, – задумчиво произнес Больт, глядя, как его друг ловко управляется со штурвалом, заставляя машину полого нырнуть в прозрачный океан атмосферы, – а если нас заметят?

– Не заметят. Мы очень хорошо умеем прятаться. Когда мы снизимся до опасной высоты, я заставлю лошадку окутаться сферой наподобие той, в которой мы с тобой сейчас сидели, и нас никто не сможет увидеть. Приборы, способные уловить пульсацию этой сферы, не появятся на Земле вообще никогда. В лучшем случае их сюда завезут торговцы. Хотя, с другой стороны, кому они тут нужны? Зачем такой прибор цивилизации, которая не строит и никогда не будет строить боевые звездолеты?

– А ты был там, – Больт поднял острый подбородок, – я имею в виду – на Земле?..

Кай понял его.

– Нет. Мне там совершенно нечего делать. Мне и у себя-то в своем времени нет места. Поговори с Локом, может быть, ты сможешь его разговорить, хотя… Я не думаю, что он станет с тобой откровенничать. Насколько я знаю, там все очень и очень плохо. Настолько плохо, что мы вынуждены покупать здесь свеженьких покойников и в замороженном виде отправлять туда на запчасти.

Больт горестно покачал головой.

– Интересно, – произнес он в потолок, – здесь хоть когда-нибудь будет хорошо?

– Здесь – никогда, – ответил Кай, глядя в экраны. – Это все, что я могу тебе сказать. Больше тебе знать не стоит.

«Дельта», почти сбросив скорость, снизилась над Апеннинским полуостровом. Кай отдал штурвал и потянулся в кресле, словно большой сытый кот.

На экранах показалась береговая линия. Истребитель шел на автопилоте, осторожно возвращаясь в точку, из которой поднялся. Больт лениво подумал, что они, кажется, двигаются медленнее, чем поршневой самолет.

Неожиданно кабина взорвалась требовательным визгом какого-то сигнала, заставив Кая мгновенно вздернуться в кресле и перехватить брошеный штурвал. Изображение на экранах прыгнуло, на какое-то мгновение Больту показалось, что он успел ощутить нечто напоминающее боковое ускорение, а в нижней части экрана стремительно промелькнули три пятнистых итальянских «Макки-Капрони».

– Ч-черт, – прошипел Кай. – Мы их едва не «догнали». Вот смеху-то было бы! Они ж нас не видят… разлетались тут.

– Мы действительно могли столкнуться? – поразился Больт.

– Конечно, нет. Просто «Дельта», в общем-то, не особенно любит летать в атмосферах – это ее самая, так сказать, побочная функция, и в таких ситуациях автоматика может среагировать неадкватно, забросив нас, к примеру, в верхние слои атмосферы. Вот поэтому я и перехватил управление. Видишь ли, моя лошадка создавалась для того, чтобы носиться по Бездне, причем на хороших скоростях. В атмосферах ей трудно и душно, и вообще развернуться негде.

Несколько минут спустя, оказавшись наконец на твердой земле, Больт вдруг подумал, что еще никогда он так не радовался после окончания полета. И никогда не испытывал такого шока. Его все еще трясло; нестерпимо хотелось хватануть стакан чего-нибудь крепкого, но попросить об этом Кая он не решился.

Впрочем, его друг все понял сам. Поставив «Дельту» со сложенным оперением в каретный сарай, он вышел во двор и с силой хлопнул гауптмана по плечу:

– Ну идем, нам нужно обмыть твое крещение. Теперь ты можешь считать себя настоящим звездоплавателем…

На пустой кухне они разжились бутылкой приличного коньяку и фруктами. Кай залез в старинный сервант, выудил оттуда пару небольших бокалов, старательно подул в них и бодро двинулся в свою конуру на втором этаже сарая.

В этот раз он не стал выдергивать пробку руками.

На долю Больта и так выпало сегодня слишком много неожиданностей. В тумбочке возле кровати валялся забытый кем-то складной нож со штопором, и Кай легко вытащил потемневшую пробку.

– Ну – весело сказал он, поднимая бокал, – за тебя и за далекие звезды!