— В больницу, к нему, — распорядился Рэкки.

— Ты бы хоть Цибуленко позвонил. Нас там совсем не ждут и не хотят видеть, — предупредила Татьяна.

— Ничего, сейчас захотят, — беспечно проговорил Рэкки, набрав номер своего врага-союзника. — Сергей Святославович! Нам бы надо повидать вашего паренька… раненого.

— Нет проблем, — отозвался Цибуленко. — Где лежит, знаете?

— Да, но я не о том. Там же наверняка ваши люди…

— А зачем? — удивился шеф московского Сообщества. — Что им там делать?

— Ну, как зачем…

— Понятно с вами… Нет, там никого нет. Можете вытрясти из этого остолопа всю информацию. Я не возражаю.

— Но ведь… — даже Рэкки не знал, что ответить, видя откровенный цинизм.

— Вы поймите, — говорил Цибуленко, — у нас закон один, этот парень оказался слабым, а слабых — бьют. Так что если вы вытряхнете всю нужную информацию вместе с его душой — я тоже не стану возражать, не поймите меня превратно…

— Нет, Сергей Святославович, точно не поймем превратно…

— Нет, ну каков! — присвистнул Рэкки, отложив мобильник…

— Да уж, такое водится только у них, — сказала Таня, занимавшая переднее сиденье и слышавшая весь разговор.

— Тем лучше, — решил Рэкки. — Будет сговорчивее…

Но ничего нового от пострадавшего оперативники так и не узнали. Татьяна попыталась облегчить его боль, но он лишь посмотрел на оперативников с отвращением.

— Идейный! Крепкий марксист! — зло рассмеялся Рэкки, выйдя из больницы.

— Ты лучше скажи, какие у нас теперь будут версии? Я не имею в виду версии официальные… — сказал Корвин. — Думаешь, только Ян творил все эти дела? Мы копали материалы за несколько месяцев. А могли бы — и за год, и за два. И наверняка нашли бы что-то похожее…

— Твое мнение, Кор?

— Я же говорю — подозреваются все. В Питере магов такого плана — человек двадцать. Включая всех здесь присутствующих. Или это — заезжий гастролер, или…

— Или — кто?..

— Или, Рэкки, не пора ли нам создавать систему внутренней безопасности?..

— Кор, но почему ты так убежден? Ты посмотрел информацию в его мозгу? Ведь это же Ян и никто иной!

— Вот поэтому и убежден. Слишком много на нем висит собак. И поэтому убийца — не он…

Истина в этом споре так и не родилась.

— Какое будешь мороженое? — спрашивал Марину Сергей.

— Давай в стаканчике. Воспоминания детства, — улыбнулась девушка.

Легкая, почти незаметная тень пробежала по лицу Сергея. Но от Марины тень не укрылась.

— Я что-то не то сказала?

— Нет, просто у каждого — свои воспоминания. Ничего страшного, абсолютно ничего…

Они съели мороженое, а потом прошли мимо плотного ряда продавщиц пирожков к станции метро.

— Ладно, вот теперь — к «Петроградской». Хотя, знаешь, там все озверели, ищут этого Яна — и, конечно, не нашли. И будут они звереть с каждым часом…

— Меня все равно не возьмут в оперативную группу, — вздохнула Марина.

— Ну и радовалась бы! По крайней мере, отдохнешь…

— Да как тебе объяснить?.. Зачем бы мне тогда в «Стражу» поступать?!

— Успеешь еще набегаться, стажер Крутицкая. И здесь, и по кромке. Куда тебе торопиться? И зачем?

Они спустились по эскалатору, все еще держась за руки. Так и ждали поезда.

Именно в этот момент, в какую-то секунду, произошло то, что стало роковой встречей.

Рука Сергея неожиданно почти до боли сжала ладонь Марины. Девушка испуганно посмотрела на него. Рядом с ней был не человек, а разъяренный хищный зверь в человеческом образе. Причем этот зверь явно почуял добычу.

— Что с тобой такое? — спросила девушка, все еще не понимая, что происходит.

Вместо ответа Сергей очень тихо проговорил:

— Смотри… Только не туда, а чуть левее. Видишь?

Марина повернула голову в ту сторону — но ничего особенного не увидела, если не считать компании из трех расхристанного вида парней — помоложе Марины, но постарше Алки. Парни весело и громко переговаривались между собой, причем, как принято в подобных компаниях, беседа состояла из междометий и хохота. Гамадрилы в зоопарке — и те ведут более содержательные разговоры.