Оливер не без злорадства отметил, что Зоэ побледнела, и быстро вышел на улицу. Он твердо знал, что женщина стоит в дверях и провожает ее взглядом.

Свернув за угол, Оливер пошел медленнее. Прохладный вечерний воздух подействовал на него успокаивающе, и вскоре он заметил, что может размышлять здраво, а значит, приходит в норму.

Итак, она была возбуждена не меньше, чем он. Оливер почувствовал это сразу, как только коснулся ее губ. Тут он ошибиться не мог: их страсть была взаимной. Однако Зоэ оттолкнула его, более того — попросила убраться из ее жизни, но сделала это отнюдь не из физического отвращения к нему как к мужчине. Обрывая поцелуй, Зоэ боролась скорее с собой, нежели с ним.

Значит, у ее отказа есть иная причина, связанная с тем, что он — полицейский, занимающийся делом об украденных у нее вещах. Недаром же всякий раз, когда он заводит об этом разговор, она бледнеет, прячет глаза и меняет тему. Есть еще один предмет, о котором она старается не говорить, — это таинственный телефонный звонок. То, что эти два фактора связаны между собой, было для Оливера совершенно очевидно. Кто же мог звонить мадемуазель Корф тем утром?

Он постарался восстановить в памяти детали разговора. Зоэ упоминала о «куче денег»… Тогда, может, она инсценировала собственное ограбление — например, с целью получения страховки? Такие случаи уже встречались в его практике.

В том, что молодой женщине нужны деньги, не было сомнений. Иначе она не работала бы по утрам в кафе — труд официантки не из легких, и нельзя сказать, что это подходящее занятие для девицы из аристократической семьи. Музей — это у нее для души, и, если бы Зоэ была достаточно обеспечена, она занималась бы только музеем. Может, еще своей любимой музыкой. Но не бегала бы с подносами, как какая-нибудь недоучившаяся глупышка.

Мало ли, чего не хватает баронессе-изгнаннице. Может быть, нового дома. Или хорошей машины. Или ее не устраивает, что у нее нет прислуги. Возможно, ей хочется жить с размахом, подражая богатым предкам… Порой преступления совершались и из-за меньшего.

О чем это я думаю? — ужаснулся Оливер, останавливаясь посреди улицы. Глубоко в душе он знал, что Зоэ не способна на подлость и обман. Впрочем, ему приходилось и ошибаться. Полицейскому ли не знать, как невинно может выглядеть преступник!

В первый год работы в этом качестве Оливеру пришлось столкнуться с золотокудрым синеглазым подростком, сущим ангелом во плоти. Мальчик тоже занимался музыкой, очень любил животных и домашних птиц. А позже выяснилось, что он убил свою мать и опекуна, чтобы наложить руки на их состояние.

Полицейский не имеет права доверять впечатлениям, он оперирует только фактами. А факт есть факт: Зоэ не хочет обсуждать с ним подробностей ограбления и что-то явно от него скрывает.

Однако сердце его по-прежнему протестовало против этой версии, и Оливер ничего не мог с этим поделать.

Оливер Сайленс регулярно появлялся по утрам в кафе «Виадук», усаживался за свой обычный столик и разворачивал утреннюю газету. Даже если бы хотела, Зоэ не смогла бы избегать его, разве что ради этого бросила бы работу. К счастью, Оливер старался быть ненавязчивым, не задавал лишних вопросов, мило беседовал с ней ни о чем. И ни разу не вспоминал о вечернем поцелуе в музее, за что Зоэ была ему очень благодарна. Ей и так хватало противоречивых чувств, одолевающих ее всякий раз в присутствии этого мужчины…

— Что у тебя с этим полицейским? — как-то спросила ее Мадлен, владелица кафе и добрая подруга Зоэ.

Молодая женщина вздрогнула и едва не уронила поднос, на котором стояли пустые тарелки.

— С каким… полицейским? Ах с этим… Ничего!

Мадлен, высокая женщина с буйными черными кудрями, залихватски уперла руки в бока.

— Кого ты пытаешься обмануть, милая?

— Никого. Я говорю правду, — настаивала Зоэ, ставя посуду в раковину. — Ну да, мы с Оливером познакомились, как только он приехал сюда, но это произошло случайно. Мы просто знакомые, может быть приятели. Но не более того.

Зоэ оглянулась. Сквозь приоткрытую дверь был виден столик, за которым сидел Оливер. Он опустил газету, нетерпеливо взглянул в сторону кухни. И снова принялся читать.

— Ну, может, с твоей стороны действительно «ничего», — протянула Мадлен. — Только я-то могу отличить влюбленного мужчину от равнодушного!

Зоэ убеждала себя, что у нее есть заботы поважнее, чем болтовня подруги. Например, вымогатель больше не объявлялся, не подкидывал писем. И от Элен тоже ничего не было слышно. Она обзвонила всех известных ей знакомых сестры, но никто не смог сказать ничего вразумительного. Одна подруга, правда, утверждала, что Элен в Нарбонне, но точно не знала, где и с кем. Старшая сестра начинала сходить с ума от страха.

Субботним утром Зоэ разбудил телефонный звонок. Резкий звук вырвал ее из блаженного сна, в котором молодая женщина так нуждалась! Она не высыпалась всю неделю из-за работы и нервного состояния и вчера уснула только глубокой ночью.

Зоэ села в постели, не понимая, где она и что происходит. Телефон все надрывался. Наконец сообразив, что к чему, она сняла трубку и услышала голос Оливера:

— Мадемуазель Корф? Я вас не разбудил?

Зоэ немедленно выпрямилась, ощутив внезапный стыд, как будто Оливер не звонил, а стоял на пороге.