Лотар посмотрел на Сухмета с неодобрением. Вряд ли стоило говорить об этом, но слова были уже сказаны, и следовало как-то смягчить впечатление.

— Убитые в течение довольно долгого времени вполне способны рассказать то, что знают. На Востоке, откуда происходит мой товарищ, это обычное дело.

— Вы можете заставить заговорить любой труп? — деловито спросил Капис.

— Не совсем. Лучше работать с тем, у кого цела гортань и кто действительно отчётливо видел последние события своей жизни, потому что у убитых в нашем мире, как правило, сужено поле зрения.

— Понимаю. И это всё?

— Нет, господин. Ещё важно, чтобы у них не был повреждён затылок, иначе разрушаются те центры головного мозга, которые делают этот контакт возможным. — Казалось, Сухмет мог говорить на эту тему без конца.

— Здорово, — сказал князь, а потом вдруг стал бледнеть.

Бледность заливала его лоб, лицо, руки… Лотар без труда мог бы увидеть сквозь одежду, как бледнеет всё его тело.

Светока, которая, казалось, ожидала этого, поднялась и властно хлопнула в ладони на весь зал. Сейчас же появились трое слуг, которые подхватили князя и поспешно унесли за кресло, на котором он сидел.

Княжич, проводив глазами отца, посмотрел на Лотара и попытался дружески улыбнуться:

— Кажется, мы обо всём договорились, Желтоголовый. Если тебе что-нибудь будет нужно, приходи сразу ко мне. Гергос проведёт тебя.

Гергос поклонился. Гости — если сидящие за столом действительно были гостями — стали подниматься. Ужин был окончен.

Лотар, Рубос и Сухмет, поклонившись каждый по-своему, пошли вслед за Гергосом. Все трое хотели спросить об одном, и каждый ждал, кто же первым задаст вопрос. Спросил Рубос:

— Гергос, старина, что с князем? Огромная спина капитана городской дружины сгорбилась.

— Он умирает, Рубос. Почти не может есть. Другой бы на его месте озлобился и стал бы крошить всё, что попадётся под руку… А князь, наоборот, стал зазывать всех к себе и кормить, кормить до упаду. Если бы ты знал, какие тут были пиры, пока эти собаки всех насмерть не перепугали!

— То-то я заметил, он ничего не ест, — сказал Рубос.

— Да, его каким-то хитрым заморским образом кормит Капис. Если бы не он, княжич уже давно сидел бы на троне, а ему ещё рано. Сам видишь, он не очень-то…

Рубос покачал головой:

— Не знаю, может, он и молод, но людей понимает сразу. — Сделав несколько шагов к двери, где по-прежнему торчал неуклюжий арбалетчик, Рубос почти шёпотом добавил: — Да и княжна хороша.

Какой смысл он вкладывал в это слово, ни для кого не осталось тайной.

Гергос попрощался с ними посреди площади. Он молча отдал честь и повернулся, чтобы уйти. Рубос крикнул ему:

— Пока, старина! Похоже, мы снова оказались в одной упряжке.

Через плечо осипшим от усталости голосом Гергос ответил:

— Ну нет, Желтоголовый сделал всё, чтобы вы были сами по себе. И я скорее рад, чем расстроен этим.

Ссутулившись, он тяжело зашагал, даже не проверив, какое впечатление произвели его слова. Рубос повернулся к друзьям и пояснил, улыбаясь:

— Он немного расстроен.

— Понятно, — рассеянно произнёс Сухмет. Он неторопливо шагал к трактиру, думая о чём-то своём. Рубос потёр руки.

— Ну а вообще-то с чего начнём?

Лотар посмотрел на него, стараясь не показывать удивления. Иногда выносливость друга его просто поражала.

— Я думаю, нам нужно выспаться. А на рассвете отправимся к последнему из разрушенных замков. Тебе, Рубос, тоже нужно быть в форме. Поэтому и тебе придётся поспать.

— Спать так спать, — согласился гигант и затопал рядом с Лотаром.

Шув дожидался их у самой двери. Рубос даже вздрогнул, хотя первым увидел трактирщика не он, а Сухмет. Но старик почувствовал его за полсотни шагов через дверь, поэтому нисколько не удивился, когда фигура толстяка трактирщика неожиданно выпала из полутьмы.

— Ну, как там было? — спросил Шув.

— Всё нормально, толстяк. Они мигом согласились на все наши условия.

— Значит, вы теперь на городской службе?

— На службе у князя, — поправил его Лотар, который предпочитал не обобщать.

— Превосходно, замечательно… — Толстый трактирщик почти запел, как щегол на ветке. — А знаете, я вам приготовил замечательные кровати и лучшие комнаты. Конечно, я постарался учесть, кто есть кто. Вот только этого восточника я не знал, как положить. Если он слуга, то должен спать в комнате с Желтоголовым, а если свободный… Да и одет он странно.