Время задавать вопросы
вернуться

Бурков Софрон Софронович
Шрифт:

ЧЕМ БЛИЖЕ СТАРОСТЬ…

Чем ближе старость — дни короче, И ночью долго не уснуть, Когда пытаешься, ворочась, Извилистый припомнить путь От всенезнанья к пониманью Тропиночек, что нас вели К неведомому нам призванью: В себе познанию любви. К тому, кто был всего дороже, И даже долго рядом был, И нас любил, конечно, тоже, Но мы, покорные рабы Откуда-то пришедших мыслей, И слуги самости своей, В такие забирались выси — Врагами видели друзей. И на закате ясном жизни, Отторгнув чужеумья власть И самолюбия капризы, Так тянет в прошлое попасть!

ГОЛУБЕЮШКА

Мальчуган с голубыми глазами Шёл по жизни дороге большой, Бережёный бабуси словами: «Будь здоров, голубеюшка мой!»

ПОЭМА О СЫНЕ

В любви, в мучениях рождаясь, Не зная, сколь продлится век, То подчиняясь, то сражаясь, Идёт по жизни человек. Когда страдая, чуть не плача, Проклятья молвя про себя, Когда в смущеньи страсти пряча, Молитву скорбную творя. Всё ищет правильных решений Вопросов малых и больших Без потрясений и крушений Духовных принципов своих. А что — своё? Оно — откуда? Из недр каких восстало в нас, Что зачастую до абсурда Мы требуем, за разом раз, К себе безмолвного вниманья, Но осужденья тех обид, Которыми непониманье Чужих проблем нам сразу мстит. Двойной подход в душе лелеем: К себе — один, ко всем — другой, Не ценим, что сейчас имеем, Что рядом, прямо под рукой. И, напрягая силу воли, Ума способности решать, Фантазий ветреных раздолье, Хотим свободою дышать. Хотим хотеть, но без оглядки На то, что хочет ближний наш, Потом хотим, чтоб взятки гладки С нас были за любую блажь. А чуть не так, воспрянем в гневе: «Останусь я таким, как есть!» — Не ведая, что суть мгновенья: Таких, как мы — и чисел несть. Любовь — безмолвная надежда, Что будет сын любовью жить: Не как зарвавшийся невежда, А правду светлую любить. Отец дал человеку волю Свободным к истине прийти, Отмерив испытаний долю Препятствиями на пути. И дал законы поведенья, И знаний преподал урок, Надеясь — не уйдут в забвенье Они в пыли земных дорог. Но мало человеку знаний, Полученных в урочный час, Вошедши в силу, ждёт признаний, Чтоб чтили все его указ. Готов считать к себе любовью Лишь то, что душу веселит, А всё, что трудно или с болью, Его всенепременно злит. Себя воспитывая жаждой Любовь к себе боготворить, Готов с Отцом сын повод каждый В соперничество превратить. Желая встать с Отцом на равных, Он скажет, беспредельно смел, Слова надуманной неправды: «Я стал таким, как ты хотел!» Отец свободы не отнимет, Но сын, гордынею томим, С тех пор свободу ищет в битве С Отцом непонятым своим. И одиночество наградой Настигнет сына наконец, И неизбывно будет рядом, Как раньше рядом был Отец. И пустозвонное пространство Его плотнее окружит, Навязывая жуть убранства Их хитроумнейших пружин, Которыми он будет скован, Не понимая — отчего Он должен снова, снова, снова Отца отвергнуть своего. Но средь сладчайших удовольствий, В чаду страстей, в пылу забот Сын помнит — это только гости, А где-то там Отец живёт… Потоком жизни увлечённый, Сын обретёт своих детей, И к истине тем приобщённый, Прозреет смысл прожитых дней. Себя в своих увидев детях, Он будет твёрдо убеждён: Держать в любви людей вот этих Своей любовью сможет он. А уж любовь всегда подскажет: Когда — хвалить, когда — ругать, И обязательно обяжет От сердца к сердцу путь искать. Но сыновья все так похожи! И сына сын во свой черёд Отца родного бросит тоже, Спеша без устали вперёд. И сын безмолвными слезами Измерит глубину неправд, Которых мы к себе же сами Приуготовили возврат. Ведь есть Закон всей жизни нашей: Как будешь ты любить людей — И люди будут точно так же Свою любовь дарить тебе. А преступления Закона Означат сумрака мечты, Которыми наш враг исконный Вручает самости бразды. И эта самость заставляет Себя любить превыше всех, И времени не оставляет Задуматься среди потех. Конечно же, и так всё ясно, И слышится на все лады: Смысл жизни — это так прекрасно — Быть неизменно молодым! Нас наша молодость прельщает Переизбытком дерзких сил, Которые наобещают Всего, чего ни попроси. Мы все всегда — всё те же дети, Таим капризности черты, Ведь более всего на свете Мы верим в детские мечты: Что будем сильными, большими, Умней, удачливее всех, И будет всё, как мы решили, Без раздражающих помех. И мы влюбляемся в возможность Всё наилучшее иметь И отвергаем осторожность Чего-нибудь не сметь хотеть. Ох, это головокруженье От самого себя любви, И это воли напряженье Стать много больше, чем людьми! За право грезить без предела Себя мы в рабство отдаём — Погоней за бессмертьем тела Мы в душу вечную плюём. Но будет, будет отрезвленье! И мы, мечтаньям вопреки, Перерождаемся прозреньем — Как мы от правды далеки: Как часто оскорбляем душу Наивной, вязкой суетой, И время не находим слушать Закон, премудрый и простой. И круг вопросами замкнётся, И сын поймёт Закон Отца, И с ним уже не разминётся — Ведь той дороги нет конца… В чём сын Отца не понимает? Неужто в том, что прав Отец, Когда ему предоставляет Свободы царственный венец?

САМОЕ ТЯЖЁЛОЕ — ПОВЕРИТЬ…

Самое тяжёлое — поверить, Что ещё нужны твои стихи, Что в них кто-то обнаружит двери В мир, где слёзы совести легки. Если плачет совесть — это счастье От познанья самого себя, А не беспросветное ненастье, Раздражающее всех и вся. Слёзы совести всегда обильны, Им в душе конца и края нет. Ложь и гнев становятся бессильны, Покаянный получив ответ. И душа очистится слезами, Не давая слова нам сказать. Оттого научимся мы сами Всё, что совершилось, понимать.

СПОРЫ

В множестве споров не сразу познаешь Истину, что образумит тебя: В спорах с собой ты себя обретаешь, В спорах иных распыляешь себя.

ГОНЦЫ И ГОНИТЕЛИ

Мы поголовно все в раздорах, Хоть и талдычим об одном, Погрязнув в непутёвых спорах О чём-то в принципе простом. Мы делим истину на части, Чтоб свой кусочек правды взять, И ей присущей силой власти Себя гонцом её назвать. И каждый так себя объявит, Подняв трезвон во все концы, Но истина свой счёт предъявит: Гонители мы — не гонцы. И в ней, и в нас — в единстве сила. А распря, разнобесья знак, Витиевато и красиво Всех тянет нас в безумья мрак.

И БУДЕТ ХАОС, ПЕРЕМНОЖЕННЫЙ НА ХАОС

Из хаоса сама собой родится красота — Как в эту глупость уверения возможны? Встречается, конечно, и святая простота, Но будем, всё ж, в своих оценках осторожны. Ведь зачастую в глупость маскируется обман, Стремящийся потешить отрицателя гармоний, Который неустанно прививает скепсис нам, Чтоб разуверились мы в мир потусторонний. Вообрази: что есть — без Созидающего мир? Да попросту набор шаров, крутящихся в пространстве. И если жёстких предписаний им не даст арбитр, Крутиться будут в собственных желаний рабстве. И будет хаос, перемноженный на хаос, Где каждый сам себе наметит цель и путь, Отдав другим лишь то, ненужным что осталось, Надеясь, что устроится всё как-нибудь.

ЗЛОБНЫЕ КАРЛИКИ

Злобные карлики, Жуткие вралики, Видят вокруг лишь врагов. Стать великанами, Пусть и обманами — Менталитет их таков. Зубы попорчены, Но вновь заточены, Чтобы кусаться больней. Песни приятные, Но непонятные, Кажутся правды милей. Предубеждения, Жажда отмщения — Их зажигательный гимн. В них нет сомнения Жить своим мнением — Мол, все обязаны им. Вам не понравится, Это не здравица, То, что скажу я сейчас. Злобные карлики, Пошлые смайлики — Это про вас и про нас.

НАБАТ

Вы войну ещё какую ждёте? Да уже вовсю идёт война! Или вы без пушек не поймёте, Что вот здесь, сейчас, средь нас она? Что война идёт за наши души, За любовь в них, радость и покой. Что врагу покой души не нужен, Да и ум не нужен никакой. Враг стремится в нас посеять злобу, Чтоб цвела раскидистым кустом. Чтобы мы, чуть что, хватали обух, Как проворный зомби-костолом. Чтоб с душою вместе мы не пели, Искренне свет жизни возлюбя. Чтобы мы себя убить хотели, Ненавидя мир вокруг себя. Бить в набат — обязанность иль удаль? Ведь кто бьёт, рискует битым быть: У набата есть синоним «взбуда», А так хочется про всё забыть! Враг наш вечный хитростью обилен, Но мы вспомним праведный завет: «Злобный враг силён, да не всесилен. И любви сильнее силы нет!»

НУ-КА, ВСПОМНИМ ПРО УПОРЫ

Ну-ка, вспомним про упоры, А то сели нам на пятки Эти вёрткие ребятки, Говорливой ушлой сворой Взявшиеся портить жизнь. Дурака мы не сваляем, Так как чётко представляем Всё коварство толеранства, Равноправия и братства, Знаемых неплохо вблизь. Пусть кривят свои усмешки Безупречные снаружи, Прожужжавшие всем уши Воли злой простые пешки — В наши души им не влезть! Ведь они трусливей мыши: Кто свой голос сам не слышит, За себя уже боится, Так как может очутиться От своих познавшим месть. Им всегда толпой комфортно На пределе красноречья, Прикрывающем увечье Всех людей делить по-сортно, Клеветать и ворожить. А простая честность-правда Им нелепая шарада — Не способна бездуховность Осознать души способность Истиной-любовью жить. Вот упор наш — русским словом, Умным, добрым, полнозвучным, Чистым, ясным и певучим, Всем понятным и знакомым, Правду-матку укреплять. А за тех, кто много шутит, В ржавой ступе воду мутит, И за всех, кто сильно гладки, Любящих беды загадки — Будем Бога умолять.