Ах, как нехорошо ходить грязным, не любить умываться, расчесывать волосы и стирать белье… Ведь в один далеко не прекрасный день тебя может увидеть в своем волшебном зеркале Королева Грязного Царства и заманить в свою волшебную страну грязнуль, где вмиг позабудешь о том, кто ты и откуда пришел. Из этого царства почти невозможно возвратиться в мир людей! Если, конечно, тебе не помогут верные друзья.
О необыкновенных приключениях маленькой Тани и ее кота Снежка вы узнаете, прочитав эту замечательную сказочную повесть с симпатичными рисунками Е. Конькова.
Случилось это вот как…
Когда Таня проснулась, в комнате было светло и тихо. Белый пушистый кот Снежок сидел на кровати и трогал лапой высунувшуюся из-под одеяла Танину пятку…
— Вот противный! — дрыгнула Таня ногой. — Уходи! Это из-за тебя я не могу поспать сколько хочу…
Кот обиженно фыркнул и ушел под стол.
Вставать Тане не хотелось. Она лениво потянулась, сладко зевнула и села, прислушиваясь к тишине в квартире. Стрелки стенных часов, как раскрытые ножницы, охватили цифру одиннадцать, а сами часы, казалось, сердито тикали: «Так — так… Вот — как!.. Так — так!»
— Ма-ма! — громко позвала Таня.
Никто не отозвался, а в комнате стало еще тише.
Таня спрыгнула с кровати и босиком зашлепала по комнатам. Заглянула в мамину спальню — никого. Выглянула в столовую — и там пусто.
Тогда, вернувшись в свою комнату, она взобралась с ногами на кровать и, усевшись на подушке, принялась кричать, громко и настойчиво:
— Ма-ма!.. Ба-буш-ка!..
Дело в том, что Таня была девочкой, которая ничего не хотела уметь делать сама. Зачем самой одеваться, если есть мама? Причесываться? А зачем бабушка? Решать скучные задачи из арифметики? Для этого существует папа… Кроме того, Таня любила спать и вовсе не любила умываться.
— Ма-ма!.. Ма-ма!.. Ма-ма!..
— Фрукт! — презрительно фыркнул под столом Снежок.
— Сам ты фрукт! — возмутилась Таня. — Уходи отсюда, противный котище! Нарочно на виду умываться уселся.
Таня подушкой запустила под стол.
Снежок увернулся, метнул на Таню из глаз зеленые искры и, повернувшись к ней хвостом, ушел на кухню.
— Ма-ма!.. Ба!..
— Проснулась, значит?.. Шумишь чего?
В дверях появилась бабушка. Она не улыбалась, как обычно, и не спешила подойти к Таниной кровати. И глаза у нее были совсем-совсем строгими.
— Я хочу гулять!
— Пора, конечно… Уже двенадцатый час.
— Чего же ты стоишь, бабушка!.. Одень меня поскорее, причеши, напои чаем…
— Нет, милая! Хватит. Сама не маленькая.
— Нет, маленькая! Не умею одеваться!
— А я не умею одевать…
— Как тебе не стыдно, бабушка. Ты же знаешь, что нельзя маленьких обманывать. А ты уже совсем взрослая, даже пожилая…
— Одевать тебя я не буду. Не умею.
— Умеешь!
— Не умею.
— Нет, умеешь, умеешь, умеешь!..
Таня так завизжала, что даже сама испугалась. Она замолчала и уставилась на бабушку. Вот сейчас бабушка недовольно подожмет губы, но подойдет и станет одевать свою внучку.
Но бабушка даже шагу к ней не сделала. Она покачала головой и ушла на кухню.
— Артистка! — долетел оттуда ее голос. — Одевайся и приводи в порядок комнату. Я ухожу в магазин…
Таня притихла. Она просто онемела от обиды и возмущения.
Бабушка походила по кухне, звякнула бутылками из-под молока… Потом открылась и закрылась дверь, и снова наступила тишина. Кричать было бесполезно. Дома оставался только Снежок, да и тот, обиженный, где-то спрятался.
Надув губы, Таня стала одеваться сама. Это оказалось совсем не просто.
Один чулок она достала из-под кровати, второй оказался под подушкой. Помятое платьице лежало на подоконнике за цветочным горшком. Вчера Таня забрызгала его чернилами и спрятала, чтобы избежать наказания…
«Даже пуговицу некому пришить, — вздохнула Таня, — сама, сама!..»
Кое-как натянув платье, она подошла к зеркалу. К большому, маминому, в котором видно всю Таню. И то, что она там увидела, не очень ей понравилось. Из зеркала на Таню смотрела заспанная девочка с растрепанными волосами, в помятом платье. Одна из косичек расплелась совсем, на другой сосульками висела мятая ленточка. Чулки спустились, а один из них оказался вывернутым наизнанку.
Таня горько вздохнула и заглянула в ванную. Открыв кран, она подставила под холодную струйку один палец, протерла им глаза. Косички связала сзади в лохматый хвостик и, еще раз вздохнув, побрела на кухню.
Завтракать ей, конечно, было некогда. Едва хлебнув глоток остывшего чая, Таня махнула рукой и, сунув в кармашек платья теплый пирожок, вышла из дому.
— Батюшки-светы!.. — остановил ее голос бабушки. — Куда ж ты эдак-то!..
Таня сердито отвернулась.
— Гулять!
— Ах, гулять?! Этаким-то чучелом. Да ведь не только ребята — куры будут смеяться!
— Ну и пусть! Сами вы виноваты! Пусть все видят, что вы!.. Пусть! Пусть!
Таня уже и ногами затопала, но бабушка махнула рукой и вошла в дом, плотно затворив за собой дверь.