— О, Грег! — громко застонала она, чувствуя приближение апогея. — Давай! Давай быстрее!

— Да, — выдохнул Грегори. — Я все сделаю, как ты хочешь, моя сладкая страстная возлюбленная!

С этими словами он перешел к более быстрому ритму и довел Джессику до такого опьяняющего оргазма, которого она еще никогда не испытывала. Она крепко вцепилась в Грегори и выкрикивала его имя, когда он, одновременно с ней достигнув вершины наслаждения, содрогаясь, излился в нее.

Задыхаясь, полностью расслабленные и счастливые, они лежали, тесно обнявшись. Потом Грегори поискал рукой ночник и включил свет.

Джессика заморгала.

— Зачем ты включил свет? — вяло прошептала она.

— Чтобы видеть твое лицо, любимая, — сказал Грегори с непривычной серьезностью. — Лунный свет был, правда, очень романтичен, но я хочу узнать по твоему лицу, сделал ли тебя счастливой.

Джессика была тронута. Она поцеловала его в губы, а потом покрыла поцелуями все лицо.

— Тебе для этого совсем не надо включать свет. Ты же давно знаешь, какой счастливой всегда меня делаешь.

Грегори задумчиво рассматривал ее умиротворенное лицо. Потом с облегчением улыбнулся.

— Даже тогда, когда поднимался к тебе по лестнице? — спросил он и поцеловал ее в кончик носа.

Джессика ответила на его поцелуй.

— Так же, как и всегда, — заверила она, улыбаясь.

— И, даже если я делаю такие глупости, как сегодня? — спросил он осторожно.

Джессика вздохнула.

— Бог весть почему, но этим ты не делаешь меня счастливой. Но у меня нет никакого желания говорить об этом сейчас. — Она прижалась к нему. — Это мы можем сделать и завтра. Сегодня тебе, конечно, придет в голову что-то более интересное.

Грегори сжал ее в объятьях.

— Гм… а если, — пробормотал он многообещающе, и его пальцы заскользили по ее обнаженному телу. Минутой позже снова проснулась страсть и все дела были забыты.

6

В последующие дни Джессика с болью думала о том, что между ней и Грегори еще была масса невыясненных вещей. Но все же дело больше не доходило до вынужденных объяснений. Мэнди полностью завладела своим «дядей», а в те немногие часы, когда Джессика и Грегори были одни, он умел каждый раз задавить в зародыше ее упреки своими поцелуями и интимными нежностями. Джессика сердилась на саму себя, но просто не могла устоять перед обаянием Грегори. Один его взгляд, одно прикосновение, и она таяла, как масло на солнце.

Мэнди привезла на виллу все свои пожитки, и поэтому вовсе не складывалось впечатления, что она хотела провести здесь только пару месяцев до своего восемнадцатилетия. Она по-хозяйски расположилась на втором этаже и сообщила, что хотела бы ходить в колледж именно здесь. Грегори, казалось, ничего не имел против, и Джессика из-за этого готова была задушить его от злости.

Но самое плохое было в том, что из-за Мэнди на вилле снова начались вечеринки. В поле зрения появились самые невероятные типы, а праздники становились все более громкими и буйными. То, что Грегори ради своей работы обещал Джессике вести более приличный образ жизни, он, вероятно, уже забыл. Почти каждый вечер пир шел горой, а Грегори только вяло сокрушался, что он в этом не виноват.

Джессика привычно заправила новый лист в пишущую машинку. Как она могла сконцентрироваться на своей работе, если ее мысли постоянно вертелись вокруг Грегори и вопроса, что он делает именно в эту минуту? Она горько вздохнула. Постоянно она проигрывает!

Через открытое окно она услышала голоса. Джессика подняла голову и увидела Грегори и Мэнди, спускающихся по дороге от виллы. На Мэнди был черный узорчатый купальный костюм, открывающий бедра до талии, и сверху — черная кожаная курточка. Казалось, Грегори пребывает в самом прекрасном настроении. Через плечо у него было небрежно перекинуто купальное полотенце.

«Идут купаться на озеро, — раздраженно и ревниво подумала Джессика. — И снова через мой сад!» Она гневно ударила по клавишам, размышляя, каким образом может им помешать.

— Привет, Джессика, — радостно крикнул Грегори через окно. — Не заработайся!

Джессика вскипела, услышав покровительственное приветствие, с которым Мэнди обратилась к ней со скучающей миной.

— Мы так и не решили вопрос с проходом по участку, Грегори, — сказала Джессика, с трудом владея собой. — Поэтому зайди попозже на минутку. Мне надоело пускать чужих людей через свою территорию.

Глаза Грегори сузились. Он отбросил руку Мэнди, которая нетерпеливо дергала его за рукав, и подошел к окну Джессики.

— Скажи-ка, что это тебе сегодня ударило в голову, — рявкнул он, облокотившись на подоконник. — Ты что, не выспалась?

— Мне много чего ударило в голову и не только сегодня, — ответила Джессика воинственно. — С этого времени я тебе запрещаю приводить ко мне чужих людей. Я хочу, наконец, иметь свой личный уголок!

Грегори уставился на нее, и в его глазах вспыхнул гнев.