Шрифт:
Подсвечивая себе фонарем, она дошла до конца туннеля, поднялась по лестнице и открыла крышку другого люка, стараясь не уронить ее. «Где-то там, наверху, — думала Натали, — Санторо и Барбоза с оружием в руках осматривают забор и лес вдоль него».
Сильный запах еды и специй подтвердил, что расчет Луиша оказался точным. Натали выключила фонарь и осмотрела помещение, где почти все пространство, примерно двенадцать на двенадцать футов, от пола до потолка занимали коробки, ящики, банки с продуктами и разными кухонными принадлежностями. Через застекленную дверь проникал слабый свет. Закрыв люк и положив на место коврик, Натали быстро проползла через столовую и комнату отдыха. Помещение было просторным и казалось удобным, в нем могло разместиться человек тридцать- тридцать пять. Столовая соединялась с больничным коридором широкой аркой без дверей. Коридор тоже слабо освещался. Достигнув арки, Натали ненадолго задержалась, прислушиваясь, а потом снова двинулась вперед. По словам Луиша, не имело смысла терять время и осматривать маленькие комнаты по правой стороне, поэтому она направилась в главный коридор.
Две почти одинаковые послеоперационные палаты оказались небольшими, но оборудованы были по последнему слову техники, с настенными мониторами и капельницами с электронным управлением. Увидев распятие над дверью в первой палате и часы на стене рядом с ним, Натали поняла, что уже была здесь. Вот, значит, какая это больница святой Терезы! В обеих палатах не имелось никаких шкафов для документов, да Натали и не ожидала найти их здесь.
Четыре минуты.
Первая операционная оказалась неожиданно большой и тоже отлично оборудованной — с аппаратом «искусственное сердце-легкие» и электронным микроскопом. Между этой и другой операционной имелся небольшой шлюз, где хирурги и сестры мылись и переодевались. Во второй операционной было меньше разной техники, но Натали почувствовала, что именно здесь ей удаляли легкое. Вопросы звучали все отчетливее. Как она попала сюда из Рио? Почему удалили поврежденное легкое, а не здоровое? И наконец вопрос, ставивший в тупик: почему ее оставили в живых?
Семь минут.
Прочные двери обоих кабинетов с левой стороны от второй операционной оказались заперты. На одной из них висела бронзовая табличка с надписью «Д-р ХАВЬЕР САНТОРО», на другой - «ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ». Натали почувствовала, что ее энтузиазм резко ослабел. У нее оставалось одиннадцать минут, плюс еще две, чтобы выбраться за территорию, после чего Луиш не сможет больше отвлекать внимание. А записи, которые она искала, если они, конечно, существовали, наверняка находились за одной из запертых дверей. Стоило ли попробовать сломать какую-нибудь? Натали колебалась, физически ощущая, как бегут секунды. Переборов желание сломать дверь, она направилась к последней комнате в коридоре, где, как говорил Луиш, находилось много всякой электроники. Дверь, как и все остальные, оказалась закрыта, а на бронзовой табличке было написано всего лишь «Д-р Д. ЧЖОУ».
Десять минут.
Ожидая худшего и уже готовясь бежать обратно в кухонную кладовку, Натали попробовала повернуть ручку двери. Дверь распахнулась. Она вошла внутрь и закрыла ее за собой, а потом включила фонарь. Взглянув по сторонам, Натали не обнаружила в комнате окон, поэтому нащупала на стене выключатель и щелкнула им. В тот же миг яркий свет флуоресцентных ламп заполнил помещение. Комната вызвала определенные ассоциации — Натали сразу поняла, что уже была здесь раньше, и не один раз.
На всех стенах висели экраны, динамики и какие-то электронные устройства. У одной стены стоял стеклянный шкаф с медикаментами, а в центре кресло, про которое говорил Луиш, покрытое мягкой кожей и состоящее из нескольких частей, каждая из которых, очевидно, устанавливалась в нужное положение. Над этой странной конструкцией на тяжелом металлическом рычаге с пружиной висел толстый, кубического вида шлем из мягкого блестящего материала, к нему был прикреплен черно-серый пластиковый экран. К шлему и экрану тянулось с потолка несколько проводов разного цвета и толщины. Натали ясно увидела, как ее переносят с носилок в это кресло. Она представила, нет, вспомнила, как ей на голову надевают шлем и опускают экран.
Виртуальная реальность. Натали в этом не сомневалась. Комната предназначалась для создания и внедрения в сознание ситуаций, который в действительности никогда не было. А поскольку ее шрам, рентгеновские снимки и плохое функционирование легкого были абсолютно реальны, то, следовательно, искусственно созданным должен был являться сценарий, который привел ее на операционный стол.
Четырнадцать минут.
Натали бросилась к столу, заваленному бумагами и письмами. Все они были адресованы доктору Дональду М. Чжоу на почтовый ящик или в Рио, или в Нью-Йорке. Она сложила несколько наиболее интересно выглядевших бумаг и сунула в карман. Одно из писем привлекло ее внимание. Точнее, это оказался факс на имя Чжоу, написанный по-английски неким доктором Седриком Чжаном, «психофармакологом, аудиовизуальным имплантологом».
Замерев, позабыв о быстро истекающем времени, Натали читала письмо.
«Дорогой доктор Чжоу!
Я был очень рад узнать, насколько успешно вы применили мой метод для имплантации виртуальных событий в сознание ваших пациентов. Как вы поняли, потенциал моих теорий и средств их применения практически безграничен. Мы, бесспорно, гениальны, — вы и я, и владеем техникой, которая в буквальном смысле слова способна изменить мир. После короткого курса воздействия свидетели могут быть запрограммированы на то, чтобы дать показания о том, что они видели или чего не видели, по нашему желанию. Тайные агенты и солдаты могут, не выдержав пыток, выдать информацию, которую они считают абсолютно правдивой. Модификации, которые вы разработали и испытали, в частности применение электродов, вызывающих мотивированное ощущение боли, тепла и холода, просто великолепны. Я предлагаю встретиться, как только вы найдете это возможным, после вашего возвращения в Нью-Йорк.