Тео прошел мимо киоска справочного бюро. Там работала девушка. Так себе, на первый взгляд, но на второй… он решил, что вполне подойдет. Она выглядела точно как экологическая активистка: небритые подмышки, никакого дезодоранта, вроде бы — студентка колледжа. Девушка разговаривала с пожилым мужчиной и, когда подняла руку, чтобы показать ему, куда идти, твердый сосок чуть не продырявил ее майку с надписью «Буря в пустыне». Такую Тео и имел в виду. С каждым вдохом он впивал знаки грядущей удачи. Сердце его буквально запрыгало от радости, когда он услышал, как она сказала пожилому мужчине: «Передвижной туалет».

Он направился к таксофонам. Въезд для лодочников и яхтсменов был открыт, ему говорили, что так оно и будет в праздничные дни. Тео снова глянул на часы. Семь минут до появления Джексона. У входа на пирс, где должен был состояться фейерверк, на посту стоял охранник в форме «Элитной службы». Дешевая светло-синяя форма с золотым шнуром на плече — с последних страниц каталога Отдела полицейского снабжения. Хотя «Элитная служба» славилась своими выпивохами, организована она была не так уж плохо. Они строго проверяли на наркотики и не принимали к себе бывших копов. Охранник был чернокожий, лет тридцати пяти, и на нем был хорошо оснащенный форменный пояс с наручниками, пейджером, тяжелой дубинкой да еще два скорозарядника и кобура со старым револьвером.

Черт возьми! Тео чувствовал необыкновенный прилив сил. 10.01. Все происходило как бы помимо его воли. Ниже по течению реки уже был слышен рев двигателей, грохот, разрывающий воздух. Толпа зашумела. Странным образом рев вдруг затих на миг, словно улегшийся ветер, как раз когда Тео, остановившись у таксофона, вывернул карманы, будто искал мелочь. Он оглянулся на сотни людей, уставившихся в небо, и тут, словно извержение вулкана, грохот отразился от поверхности воды, эхом разнесся по всей площади, сотряс металл и пластик телефонной будки. «Голубые ангелы» с ревом неслись над рекой. Четыре реактивных самолета, крылья и корпус каждого очерчены голубыми огнями; они извергали потоки красных, белых и синих искр, осветивших сотни подпрыгивающих на возмущенной воде лодок. Когда самолеты перед самой площадью рванулись вертикально вверх, Тео вытащил из кармана куртки обернутый носовым платком конверт с запиской и неработающим мини-микрофоном. Прикрепив конверт под стальной полкой под телефоном, он осторожно стянул с него платок.

Рев двигателей постепенно угасал. Тео поспешил к мосткам, где в слипе[58] была пришвартована его лодка. Когда он нажал кнопку, открывающую воротца, самолеты приблизились снова. Тео бросился бегом вниз по мосткам, а самолеты промчались почти над самой водой, и толпа приветственно кричала в спину Тео. После второго их пролета в воздух взлетела ракета. Красные, белые и синие звезды взорвались над рекой, а из громкоговорителей над площадью со всех сторон загремела рок-музыка. Падали искры, словно прожекторами освещая лодки, во множестве плывущие по реке.

Почти половина слипов была пуста — все бросились на середину реки посмотреть на замечательное зрелище. Тео прыгнул в свое маленькое четырехфутовое суденышко, опустил в воду подвесной мотор и сразу его включил. 10.03. Он оставил на штурвале замок и цепь, сбросил носовой линь и отдал две петли кормового швартова. Лодка неритмично закачалась, задергалась, колебля воду.

Было 10.05, когда Тео выкатил из ворот доковую тележку. Оставалось три минуты, от силы — пять. Он осмотрел территорию, отыскивая глазами Джексона. Взглянул на охранника справа от себя, достал из сумки резиновую хэллоуинскую маску и натянул на голову: генерал Норман Шварцкопф. Подошел к справочному бюро и оперся ладонями на прилавок. Девушка, не признающая бюстгальтеров, тронула кончиком языка уголки губ, подняла брови и спросила:

— Могу ли я как-то помочь вам, генерал?

Тео приоткрыл куртку так, чтобы ей стала видна рукоять револьвера, заткнутого за пояс брюк.

— За твоей спиной стоит другой человек, — сказал он ей и увидел, как расцветает страх на ее лице. — Не двигайся. — Наклонившись поближе к ней над низким прилавком, он почувствовал запах сигаретного дыма, идущий от ее волос, от ее дыхания. — Все произойдет очень быстро. — Он достал из кармана наушники. — Надень-ка это, моя красавица.

Девушка колебалась.

— Давай быстрей! Моему приятелю у тебя за спиной не терпится всадить тебе пулю в задницу.

Она взяла наушники и натянула обруч на голову.

— Теперь засунь конец провода куда-нибудь в карман штанов, вроде он работает.

Она сделала, как было велено.

— Охранник у меня за спиной, видишь — у входа на пирс, — сказал Тео, и она посмотрела в ту сторону. — Он тоже с нами. Если только скурвишься, ты — труп. А если будешь слушаться, ничего с тобой не случится. Через две минуты коричневый «бьюик-регал» подъедет и встанет у таксофонов. Как только увидишь водителя, не своди с него глаз ни на минуту. Он пойдет к телефону. Он откроет багажник. Двинется в твою сторону, но остановится в двадцати футах от тебя. Ты должна держать руки под прилавком, вроде целишься в него из револьвера. Смотри на него со злостью. Ты его ненавидишь. Ты будешь пялить на него глаза пять минут. Глядеть не моргая. Не сделаешь — охранник тебя завалит.

Глаза девушки наполнились слезами, по лбу и щекам ползли капли пота, губы дрожали. Она выглядела так, будто Тео затрахал ее до отупения.

Когда Тео обернулся — магия плана продолжала действовать, — оказалось, что охранник смотрит прямо в их сторону. Он просто смотрел вокруг, разглядывал проходящих девушек, пытался побороть сонливость. Замечательно красивая звездочка фейерверка, шипя, зазмеилась в воздухе, раздался тройной взрыв, и с неба дождем посыпалось золото и серебро.

Вернувшись к своей тележке, оставленной у входа на пирс, Тео подергал себя за бороду, скрытую под маской генерала Шварцкопфа. Посмотрел на девушку в справочном бюро, старательно выполнявшую его задание. Он ощущал, что уже владеет деньгами: безумное волнение перед осуществлением задуманного, такое чувство, что все силы мира, словно сжатая пружина, сосредоточились в твоем теле, такая сила стремления, такой импульс, что будут сметены все препятствия на твоем пути.