Когда Фернанда проснулась, над городом в золотой дымке всходило солнце. Только спустившись вниз и увидев газету, оставленную кем-то на столе, она осознала, что сегодня Четвертое июля. Этот день приходился на воскресенье, и ей захотелось сходить в церковь, хотя она знала, что лишена этой возможности, потому что похитители могли позвонить в ее отсутствие. Она вскользь упомянула об этом Теду, когда они сидели на кухне, и он, минутку подумав, спросил, не хотела ли бы она увидеться со священником. Фернанда любила брать с собой детей в церковь по воскресеньям, но после смерти Аллана они отказывались туда ходить. А она пребывала в таком унынии, что и сама за последнее время редко бывала в храме. Но она твердо знала, что сейчас хотела бы побеседовать со священником. Ей было нужно, чтобы кто-то поговорил с ней и помолился вместе, потому что ей казалось, что сама даже забыла, как это делается.

– Это не кажется вам странным? – смущенно спросила она, и он покачал головой.

Он целыми днями не покидал ее, просто находился в доме вместе с ней. Он даже захватил с собой одежду. Она знала, что несколько полицейских теснились в комнате Уилла и спали по очереди: один спал, остальные охраняли дом и ее и ждали телефонного звонка. За сутки на кровати спали посменно четыре-пять человек.

– Ничто не может показаться странным, если это поможет вам пережить тяжелое время. Вы хотите, чтобы я нашел священника, который придет сюда, или предпочитаете пригласить кого-нибудь конкретного?

– Это не имеет значения, – робко сказала она. Странно, но после нескольких дней, проведенных вместе, она чувствовала, что они словно стали друзьями. Она могла сказать ему что угодно. В такой ситуации, как эта, не было места ни гордости, ни стыду, ни лукавству. Оставались только честность и боль.

– Я сделаю несколько звонков, – только и сказал он.

Два часа спустя в дом позвонил какой-то молодой человек. Судя по всему, он был знаком с Тедом. Они тихо поговорили о чем-то, и Тед повел его наверх. Она лежала на кровати, и он постучал в косяк двери. Она села и вопросительно взглянула на Теда, не понимая, кого он привел. Молодой человек был в джинсах, спортивном свитере и сандалиях.

– Привет, – сказал Тед, остановившись в дверном проеме. Он чувствовал себя неловко, потому что она лежала на кровати. – Это мой друг. Его зовут Дик Уоллис, он священник.

Она встала с кровати и, подойдя к нему, поблагодарила за то, что пришел. Он был похож скорее на футболиста, чем на священника. На вид ему было немного за тридцать, и у него были добрые глаза. Она пригласила его пройти в свою комнату, а Тед спустился вниз.

Затем Фернанда провела молодого гостя в маленькую гостиную при спальне и предложила ему сесть. Она не знала, что сказать ему, и спросила, известно ли ему о том, что здесь происходит. Он сказал, что известно. Рассказал, что после колледжа два года был профессиональным футболистом, а потом решил стать священником. Он сказал внимательно слушавшей его Фернанде, что ему тридцать девять лет и что вот уже пятнадцать лет он является священником. Он сказал также, что познакомился с Тедом несколько лет назад, когда недолго служил полицейским капелланом и когда был убит один из самых близких друзей Теда. Тогда у него возникли сомнения относительно смысла существования.

– Время от времени мы все задаем себе эти вопросы. Возможно, именно сейчас те же сомнения возникли и у вас. Вы верите в Бога? – спросил он, удивив ее этим вопросом.

– Мне казалось, что я всегда верила. – Потом как-то странно взглянула на него и добавила: – За последние несколько месяцев уверенности в этом у меня поубавилось. Шесть месяцев назад погиб мой муж. Думаю, что он совершил самоубийство.

– Должно быть, он был чем-то очень напуган, если пошел на такое, – сказал священник.

Мысль была интересной. Она кивнула. С этой точки зрения она никогда не рассматривала его поступок. Но Аллан был действительно напуган. И сделал свой выбор.

– Думаю, что он и впрямь был напуган. Я, например, сейчас очень напугана, – честно призналась она и начала плакать. – Я боюсь, что они убьют моего сына, – сказала она и уже не могла сдержать слез.

– Как вы думаете, можете вы довериться Богу? – осторожно спросил он, и она долго молча смотрела на него.

– Я не уверена. Как он мог позволить этому случиться? Почему позволил умереть моему мужу? Что, если моего сына убьют? – сказала она, громко всхлипнув.

– Быть может, вы смогли бы попытаться довериться Ему и поверить, что те люди, которые находятся здесь, помогут вам и вернут его. Где бы ни находился ваш сын сейчас, он в руках Божьих. Господь знает, где он, Фернанда. Это все, что вам надо знать. Вы должны оставить его в руках Божьих. – А потом он сказал ей такое, на что она не знала, как ответить. – Иногда мы подвергаемся ужасным испытаниям, и то, что может, кажется, сломить нас и убить, в конце концов делает нас сильнее. То, что кажется нам жестокими ударами, удивительным образом оказывается милостью Господней. Понимаю, что вам это должно показаться безумием. Если Он вас не любит и не верит в вас. Он не станет подвергать вас испытаниям. Это шансы снискать благорасположение Господнее. Пройдя испытания, вы станете сильнее. Я это знаю. Господь тем самым говорит вам, что любит вас и верит в вас. Это знак Его благорасположения к вам. До вас доходит смысл сказанного?

Она задумчиво улыбнулась молодому священнику и покачала головой.

– Нет, – сказала она. Ей не хотелось видеть смысл в сказанном. – Не хочу я такого благорасположения. Как не хотела смерти мужа. Мне он был нужен живым. И нужен до сих пор.

– Нам никогда не хочется проходить через подобные испытания, Фернанда. Кому это может захотеться? Взгляните на Христа, распятого на кресте. Подумайте об испытаниях, выпавших на Его долю. О предательстве людей, которым Он доверял, и о смерти. А потом произошло воскрешение. Он доказал, что никакие даже самые страшные испытания не смогли уничтожить Его любовь к нам. Фактически Он стал любить нас еще больше. И вас Он тоже любит, – сказал священник.