Шрифт:
– Проверь дом, – отрывисто сказал Норди и повёл Сергея на улицу. Вернее, поволок, перебросив руку парня себе за шею. Тот безвольно мотал вымытой головой, постанывал и даже пытался ругаться.
На улице уже ждал Коста с машиной. Усадив Гоцкало на задний диван, Вальдес с Граншаном уселись туда же, а Туссен упал на водительское сиденье.
– Пусто? – спросил он Портоса и завёл двигатель.
– Пусто, – прогудел Эрве. – В доме никого, вокруг никого, в сарае – охапка дров.
– У меня такое ощущение, – пробормотал полковник, – что я упустил какую-то деталь… Вот что, Коста… Ты, я вижу, недоволен своим неучастием?
– Есть немного… – скромно признался Вальдес.
– Тогда засядешь в доме и покараулишь этого… как его… Бирского. Захватишь – труби, и мы за вами.
– Есть! – повеселел д’Артаньян и выскользнул из машины.
Бирский нежился под взглядом Наташи и таял от любви. Словно за все годы случайных и ненужных связей, науки, науки и ещё раз науки, он накопил в себе мощный заряд нежности и теперь расходовал его на любимую. Михаил часто дышал, унимая сердцебиение, и не верил своему счастью. Не бывает же так, думал он, чтобы ему одному – и так много. Всё – и сразу!
Девушка сидела рядом, ласковая и удовлетворенная. Михаил неуверенно обнял её, и Наташа покорно прижалась к нему, поцеловала в грудь, погладила ладонью живот и ниже. Нет, так не должно быть! – обжёг его момент счастья. Но вот же оно!
– Что-то Гоцкало не слыхать… – пробормотала девушка.
– Гоцкало? – переспросил Бирский. А, это тот старший оператор-информатор…
Наташа поднялась с полка, потянулась и прошла ломающимся шагом к двери. И отшатнулась.
– Там Гоцкало… – прошептала она, оглядываясь. – Его уводят!
Михаил моментом пришёл в себя и подскочил к окну. Да, седоватый, крепкий мужик волочил Сергея, почти нёс его. За ним с крыльца спускался парень помоложе, плотный и широкий, с курчавой гривой волос.
– Пригнись! – велела Наташа. – Кто это?
– Кабы знать… Не похожи они на эрвистов, те все в шлемах дав бронях…
Двое вышли на улицу, унося Гоцкало.
– Пошли! – дёрнулся Бирский.
– Нет! – удержала его девушка. – Смотри!
В калитку вошёл третий, помоложе своих коллег. Постоял, покрутился по двору и скрылся в доме. Но что-то всех троих объединяло – упругость и пружинистость в движениях, украдка, рассчитанные и точные жесты, вздёрнутость какая-то.
– Побежали! – скомандовала Наташа. – У меня машина во дворе!
Выскользнув из бани, они побежали, двое голых и беззащитных. Бирский чесал по траве, ощущая подошвами шёлковое касание травки и покалывание стерни. Покосился на девушку, на то, как мелькают стройные ноги и подпрыгивают груди, и чуть не полетел наземь, споткнувшись об одуванище. С улицы донёсся шум запущенного двигателя, перетекший в равномерное урчание, прерываемое качанием на ухабах.
Изба хранила тишину засады. Наташа выскочила на улицу, Михаил, ужаснувшись – вдруг увидят?! – кинулся следом. Вместе они перебежали дорогу, топая по тёплой пыли, и запрыгнули во двор к бабе Ане. Девушка кинулась к маленькому синему «пежо», как была, села за руль. Бирский, углядев сохнущую одежду – серую фланелевую рубашку, мягкие штаны и сарафан, – сорвал её, смял в ком и прыгнул на переднее сиденье.
– Пристегнись! – быстро сказала девушка, заводя мотор.
Машина сыто заурчала. Наташа подогнала «пежо» к воротам, отворила их бампером и вывернула налево. Справа мелькнула тень – кто-то выскочил из ворот. Бирский оглянулся – тот самый, молодой! Вскинул пистолет, прицелился, но не стал стрелять. Достал что-то из кармана, наверное, радиофон… «Пежо» свернул в переулок, и Михаил сосредоточился на дороге.
– Куда они могли поехать? – крикнула Наташа.
– Гони в центр! Они или на фривей подадутся, или в аэропорт.
Девушка завертела рулем, и машина, взрёвывая движком, запрыгала по вымоинам. Бирский вытащил из кома сарафан, но предлагать не стал – заругается ещё… Погоня всё-таки! Не сказать, что он был лицемером и любителем приличий. Нет, ему даже нравилась голая Наташа за рулём – это так волнующе выглядело… Но вдруг люди увидят? Что-нибудь не то подумают…
Машина вырвалась на гладкое шоссе и торжествующе взревела мотором. Впереди мчался белый фургончик с эмблемой автопроката.
– Это, наверное, те! – крикнул Бирский. – Я заметил, как что-то белое мелькнуло!
– Я тоже!
Фургон мчался в аэропорт, но терминал миновал, покатил дальше, пока не свернул к ВПП аэроклуба. Перед шлагбаумом Наташа затормозила. Да и что толку гнать? И отсюда было хорошо видно, как фургончик подогнали к самолёту административного класса – какой-то модели «Сухого», – все спешно выгрузились и поднялись в салон. Турбины глухо засвистели, «сушка» плавно двинулась по полосе, побежала, набирая скорость. Пятнадцать ударов сердца – и тихий гром прокатился кругом. Самолёт пронёсся над вышкой диспетчерской, набирая высоту.