Шрифт:
Ринальдо вырвал листок из своей записной книжки, достал карандаш и написал:
«Ринальдини не желает узнавать вас ближе, чем он уже вас знает. Он не мятежник и презирает ваши предложения. Он будет вас преследовать и никогда не допустит, чтобы вы называли его своим другом».
Ринальдо сложил листок и передал его молча посланцу, и тот, не произнеся ни слова, ушел.
Когда его уже не было видно, Ринальдо передал своим товарищам содержание письма, те были чрезвычайно удивлены.
Они еще говорили об этом деле, и тут увидели, что им навстречу движется карета, в которой, когда она подъехала ближе, Ринальдо, к великому удивлению, увидел Олимпию с каким-то незнакомцем, который, как полагали сопровождающие Ринальдо, был человеком почтенным и знатным.
Олимпия изменилась в лице, увидев Ринальдо, но и виду не подала, что знает его, и, когда он с ней поздоровался, кивнула весьма высокомерно в ответ.
Ринальдо остановил слугу, скакавшего чуть поодаль за каретой, и спросил:
— Кто этот господин в карете?
— Это наместник из Низетто, — был ответ.
Лодовико глянул на Ринальдо и сказал:
— Не правда ли, мы с этой дамой не знакомы?
— Конечно! — Ринальдо рассмеялся. — Иначе мы повели бы себя по-другому.
— Теперь с ней близко познакомится господин наместник, — продолжал Лодовико. — И кто знает, не пожелает ли он, когда знакомство состоится, чтобы его никогда не было.
— Вполне возможно!
— Должен сказать, что синьора побывала во многих переделках. Только бы она не попала как-нибудь в лапы к черным монахам и те не наложили на нее епитимью. Мне эти молодчики тиснули целый календарь на теле, это я могу сказать. А нежную кожу прекрасной синьоры было бы очень и очень жаль, если б на ней запечатлели столько красных праздничных дней, сколько на моей. Да, черт побери! Если я этим проклятым типам прощу те праздничные дни, так пусть я никогда больше не скажу, что знаю, сколько у меня пальцев.
Он наверняка еще болтал бы, если б Джордано не обратил их внимание на то, что перед ними поднялось облако пыли и движется на них, видимо, от скачущего конного отряда. Так оно и было. Облако пыли приблизилось, и появились кавалеристы.
Ринальдо приказал своим товарищам держать оружие наготове. А сам поскакал к кавалеристам.
Это был отряд драгун. Офицер вежливо ответил на приветствие Ринальдо. И спросил:
— Смею ли я узнать ваше имя?
— Я путешественник, римлянин. Мое имя — барон Таньяно. А это мои слуги.
— У вас конечно же есть паспорта? — продолжал спрашивать офицер.
— Разумеется, — непринужденно ответил Ринальдо. — Кроме того, у меня есть рекомендательные письма от наместника в Низетто, родственником которого я имею честь быть.
— Это прекрасно! — воскликнул офицер. — Потому что вас будут повсюду задерживать. Ринальдини со своей шайкой обитает в этих краях.
— Об этом я тоже слышал, но верится в это с трудом, — сказал Ринальдо.
— Это правда. Кроме того, есть еще одна разбойничья банда. Ее члены носят черные монашеские рясы. Я весьма рад, что вы и ваши люди так хорошо вооружены, иначе мне пришлось бы дать вам охрану. Вы же едете в Молано?
— В Молано, — подтвердил кратко Ринальдо.
— Желаю вам счастливого пути!
Они расстались и поскакали в противоположные стороны.
— Ну вот, мы дешево отделались, — сказал Лодовико. — Я все боялся, что он захочет увидеть паспорта и рекомендательные письма.
Ринальдо усмехнулся и сказал:
— Я вынул бы свой бумажник, покопался бы в нем, поискал и разыграл полную озадаченность. «Мои документы где-то остались», — сказал бы я. Мы, наверно, поскакали бы к наместнику в Низетто, а у него живет Олимпия, так она конечно же нам помогла бы.
— Браво! — вскричал Лодовико. — Этого я, накажи меня Господь, так быстро, как вы, не придумал бы, а я могу сказать о себе, что тоже довольно находчивый. Уже по одному этому вы заслуживаете права быть нашим атаманом…