Наконец, 15 июня уже сам Ельцин публично через премьер-министра дал «добро» на подготовку его встречи с Масхадовым. Предполагалось, что она состоится либо в июне, либо, что более вероятно, в июле.

Итак, стремясь мирно решить чеченскую проблему, Степашин энергично готовил встречу Ельцина с Масхадовым. Между тем, тревожные события стали происходить на границах между Чечней и Дагестаном, а также Ставропольским краем. Пришло сообщение, что 17 июня вечером и ночью с 17-го на 18-е чеченские боевики напали на посты милиции и внутренних войск. Погибли люди. 18-го к месту ночного боя в Дагестане были направлены боевые вертолеты. Столкновения продолжались и в последующие дни.

В конце июля, когда боевики неизвестного происхождения (их сразу же окрестили ваххабитами) стали регулярно нападать на расположения милиции и внутренних войск в районе дагестанского Кизляра, Аслан Масхадов предложил провести встречу представителей правоохранительных органов Дагестана и Чечни, чтобы покончить с нападениями и перестрелками. Такая встреча состоялась на КПП «Гюрзельский мост». Договорились общими силами обеспечивать безопасность дагестанско-чеченской административной границы. Однако тишины и покоя за этим не последовало…

7 августа отряд «непримиримых» численностью около 650 человек захватил несколько дагестанских сел в труднодоступной горной местности на административной границе с Чечней. Это стало началом затяжной операции по очистке этих сел, не ясно то ли от действительно пришлых, то ли от местных боевиков.

Было вполне очевидно, что кто-то поставил перед собой четкую цель сорвать встречу Ельцина и Масхадова, да и вообще осложнить и без того непростые отношения между Москвой и Грозным.

Люди, близкие к Степашину, спрашивали его, как могло так получиться: он столько сил положил на мирное решение чеченской проблемы и вот…

– Кинули! Сволочи!
– был ответ.

Это степашинское «сволочи» относилось, разумеется, к чеченцам, хотя кто кого тогда «кинул» остается до сих пор неясным. В любом случае, вряд ли в этом можно обвинять Масхадова.

Резко изменилась и тональность его публичных речей на эту тему.

Бандиты есть бандиты, сказал он, выступая в этот день (напомню, 7 августа. – О.М.) перед журналистами, с ними надо поступать соответствующим образом. Заявления и разговоры, которые ведутся руководством Чечни о том, что оно якобы контролирует ситуацию, остаются только разговорами.

При этом премьер предупредил:

Ошибки, которые были допущены в 1994 году, мы повторять не будем. Хватит, русский солдат там погибать не будет.

Что под этим имелось в виду, было не вполне понятно. Среди прочего, возможно, что федералы теперь будут использовать какое-то новое высокоточное оружие, о котором говорилось в те дни во время поездки Степашина по Поволжью. Так или иначе, русские солдаты погибают на Северном Кавказе до сих пор…

8 августа, по согласованию с Ельциным, Степашин срочно вылетел в Махачкалу, чтобы на месте разобраться в происходящем, принять необходимые меры. Перед поездкой, комментируя ситуацию на Северном Кавказе, он заявил, что будет действовать решительно. По словам Степашина, события 1994 1995 годов в Чечне кого-то пугают, «руководители республики (по-видимому, имелось в виду Дагестана. О.М.) боятся брать на себя ответственность». «Я не боюсь», сказал Степашин.

...То обстоятельство, что Степашин фактически «проморгал» события в Дагестане, наряду с некоторыми другими его промахами, конечно, не могли не отразиться на его дальнейшей карьере. Вообще-то, она заранее была предрешена Ельциным, – он не собирался ни надолго оставлять Степашина премьером, ни, тем более, делать его своими преемником, – но у некоторых близких к президенту и сочувствующих премьеру людей, до какого-то момента все-таки сохранялась надежда, что Степашин сумеет как-то переломить предрешенность своей судьбы. Теперь этой надежды почти не осталось.

9 августа утром Ельцин принял Степашина, поблагодарил его за хорошую работу и… отправил в отставку.

Исполняющим обязанности премьера Ельцин назначил директора ФСБ Владимира Путина.

Непосредственно в день отставки Степашина Ельцин выступил с очередным телеобращением к россиянам. До их сведения было доведено, что основной причиной замены премьера послужило желание Бориса Николаевича за год до президентских выборов обнародовать имя своего преемника на посту главы государства и предоставить ему возможность за оставшийся без малого год проявить себя (хотя прямо слово «преемник», естественно, не прозвучало).

Я решил назвать человека, сказал Ельцин, который, по моему мнению, способен консолидировать общество. Опираясь на самые широкие политические силы, обеспечить продолжение реформ в России. Он сможет сплотить вокруг себя тех, кому в новом XXI веке предстоит обновлять великую Россию. Это секретарь Совета безопасности, директор ФСБ России Владимир Владимирович Путин.

Ельцин сказал, что хорошо знает этого человека, «давно и внимательно наблюдал за ним» еще со времен, когда тот был первым вице-мэром Санкт-Петербурга, а последние годы они работали «бок о бок». По словам Ельцина, на всех должностях Путин «действовал уверенно и твердо, добивался хороших результатов», «имеет огромный опыт государственной работы».