Шрифт:
Гектор делает выбор
Гектор уже засыпал, когда в номер постучали. Он включил настольную лампу и, шлепая босыми ногами по гладкому, покрытому лаком паркету из тропического дерева, подошел к двери. За ней стояла молодая массажистка с труднопроизносимым именем, все такая же очаровательная в своем саронге. Она снова грациозно приветствовала его на восточный лад. Девушка выглядела смущенной. Гектор пригласил ее войти.
Он был очень удивлен. Он ведь ничего не заказывал, а красивые соблазнительные девушки стучатся ночью в дверь вашего номера только в романах. Войдя внутрь, прелестная массажистка протянула ему конверт. Гектор предложил ей сесть в одно из кресел, и она устроилась в нем по-турецки, подложив под себя скрещенные ноги. При свете настольной лампы ее лицо имело восхитительный янтарный оттенок, а гибкая фигурка и улыбка наводили на мысль, что одна из прекрасных каменных танцовщиц с барельефа под покровом ночи отделилась от стены и выскользнула из своего храма, чтобы навестить Гектора. Девушка молча смотрела на него, и он почувствовал смущение.
Гектор вскрыл конверт. Как он и подозревал, это было письмо от профессора Корморана.
Дорогой друг!
Еще одну записку я Вам оставил в храме и, надеюсь, Вы ее нашли. В ней я предупреждал, что за всеми Вашими действиями пристально следят, не говоря уж о вашей переписке по электронной почте, независимо от адреса. Именно поэтому я выбрал эту очаровательную посланницу, нежную Вайлу, которая доставит Вам письмо. Я уверен, что она, как жена Цезаря, вне подозрений.
Дорогой друг, теперь, если у вас хватит мужества, Вы можете присоединиться к эксперименту, который я провожу. Так Вы примете участие в крупнейшем прорыве в истории науки, а заодно и в зарождающейся революции, которая потрясет человечество — наши нравы, культуру, искусство и, вне всяких сомнений, экономику. Подумайте о том, как изменится мир, если нам удастся обуздать силы любви!
Но не будем забегать вперед, речь идет всего лишь о первом этапе, и я сам пока что пробираюсь ощупью, если такое выражение позволительно.
Я дал прелестной Вайле два маленьких флакончика. В них раствор смеси двух веществ. Предлагаю Вам обоим одновременно выпить их содержимое в каком-нибудь укромном месте. Ничего не бойтесь, я уже поставил над собой этот эксперимент, и данное письмо — лучшее доказательство того, что я сохранил рассудок. Чтобы было легче убедить мою дорогую Нот, которую не очень интересуют ученые исследования на западный манер, я предложил ей выпить мой любовный напиток на рассвете, в руинах посещенного Вами храма любви. Мы провели там несколько спокойных и одновременно насыщенных часов, о которых она отнюдь не сожалеет, несмотря на то что наше словесное общение было крайне ограничено моим слабым знанием кхмерского языка и ее полным незнанием английского. Однако мы заменили его той близостью и эмоциональной интимностью, которым привычные слова зачастую только препятствуют.
Чтобы Вы избежали побочных действий напитка, которые наблюдались у меня (их Вам, наверное, описал этот болван — директор гостиницы), я изменил пропорции смеси: меньше сексуального влечения, больше эмоций и эмпатии. Кроме того, на случай, если Вы не захотите, чтобы между Вами и очаровательной Вайлой создалась стойкая привязанность, которая может осложнить Вашу жизнь, я разработал и третью формулу, предназначенную для устранения эмоциональных последствий эксперимента. Мне удалось сделать специальную таблетку-антидот. Если решите ее принять, советую сделать это вместе с партнершей, чтобы избавить ее от вечных страданий после Вашего отъезда. Что до меня, то я не принимал это противоядие, поскольку решил, что моя прекрасная и нежная подружка — несомненно, лучшее, чего я могу ждать от жизни. А как насчет беседы, спросите Вы. Но беседы меня больше не интересуют, разве что с несколькими коллегами и с Вами. Поэтому…
Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей [7] .
Итак, дорогой друг, я представляю себе, как Вы знакомитесь с этим письмом, а чаровница тем временем дожидается решения у Ваших ног, готовая нравиться и подчиняться Вам. Замечу, что на полное и безоговорочное согласие ее должен был подвигнуть рассказ подруги об эксперименте, не говоря уж о Вашем личном обаянии, которое я не склонен недооценивать.
Если Вы умеете читать, то отыщите указание на мои ближайшие планы, и возможно, нам вскоре удастся встретиться.
Всегда Ваш Честер Джи Корморан.Гектор сложил письмо и увидел, как Вайла подняла на него глаза. В них он прочел ожидание и такое доверие, какое редко встречал у кого-либо. Сидя в той же позе, она держала на раскрытой ладони два цилиндрических флакончика размером с колпачок от шариковой ручки.
Гектор пребывал в растерянности. Он чувствовал себя примерно как Милу [8] , который оказался перед выбором: то ли нести в зубах очень важное послание, то ли бросить его, чтобы схватить только что запримеченную великолепную кость. На рисунках видно, как его душа мечется между Милу-дьяволенком и Милу-ангелочком, каждый из которых старается склонить его на свою сторону. В данном случае посланием, от которого не следовало избавляться, была его свобода и, возможно, любовь к Кларе, а восхитительно соблазнительной косточкой — нежная Вайла, готовая подарить себя ему, Гектору, и экстазу, который ей описала подруга.
8
Милу— собака Тинтина.
И вдруг письмо, которое он держал, напомнило ему слова Клары: «Мне кажется, что нам не удастся стать настоящей парой».
Он схватил флакончики-близнецы с раскрытой ладони Вайлы. Она ему улыбнулась и нежно обняла его ноги.
Гектор занимается любовью
Позже Гектор в полусне думал, что цитаты из Песни Песней в обоих письмах очень точно подобраны профессором Кормораном. Эти стихи прекрасно передают то, что Гектор чувствовал с Вайлой, а профессор — со своей Нот.
Много часов подряд Гектор открывал для себя невероятный коктейль эмоций, никогда прежде не испытанный ни с одной партнершей: очень интенсивное сексуальное возбуждение, не скроем, но одновременно и мощную волну симпатии и нежности к Вайле. А когда ей хотелось, чтобы он был более энергичным, чем ласковым, или, в другие моменты, наоборот, более ласковым, чем энергичным, Гектор сразу угадывал ее желание, при этом постоянно чувствуя к ней невероятную нежность, столь же сильную, как и его желание. Во взгляде Вайлы, устремленном к нему, он видел, что она разделяет с ним все эти захватывающие чувства. Пока они вместе взлетали ввысь, уносимые восходящими потоками любви, Гектор не мог не задавать себе вопросы.
Каким будет спуск с этих высот? Не забывайте, Гектор — психиатр, и ему свойственно наблюдать за своими и чужими ощущениями, даже в разгар действий. Какие воспоминания, какие эмоциональные отпечатки оставят эти минуты в его душе и в сердце Вайлы?
К счастью, профессор предусмотрел антидот, позволяющий разорвать связь, накрепко соединившую их тела и души, словно цепь, которую куют в огне, зная, что металл можно в любой момент снова расплавить.
Гектор посмотрел на лежащую в постели Вайлу, обнаженную, с опущенными длинными ресницами, с улыбкой на чуть вывернутых губах, с руками, поднятыми вверх, и ногами, изящно согнутыми в коленях, — ни дать ни взять живая копия одной из каменных танцовщиц, украшающих стены храма. Апсары [9] — так они звались, как сказали ему. Наверняка кто-то из ее прапрабабушек послужил для одной из них моделью, а поскольку в этой стране путешествовали мало, маленькое чудо гармонии передавалось из поколения в поколение, чтобы в конце концов оказаться на кровати рядом с ним. Психиатрия — интересная штука, но путешествия — тоже неплохо, подумал Гектор.
9
Апсары— в индуистской мифологии духи облаков или воды, нечто вроде европейских нимф.
Вайла открыла глаза, улыбнулась и протянула к нему руки. Гектор сразу понял, что ему делать, но об этом он, пожалуй, догадался бы и без профессорского лекарства.
Потом наступил рассвет. Джунгли, окружающие отель, наполнились криками птиц и даже жалобными «у-у-у», свидетельствующими о присутствии обезьян.
Гектор и Вайла просыпались и снова засыпали еще несколько раз, а там и полдень настал, солнце поднялось в зенит, и джунгли стихли.
Зазвонил телефон. Это был Жан-Марсель.
— Все в порядке? — спросил он.
Гектор взглянул на профиль спящей Вайлы.
— Более чем, — ответил он.
Однако он был напуган, так как чувствовал желание защищать Вайлу всю жизнь, и чтобы она всегда была рядом, и заниматься с ней любовью до последнего вздоха. Он физически ощущал, как его уносит поток, которому он не в силах сопротивляться.
— Встретимся на обеде? — предложил Жан-Марсель.
— Договорились.
Нужно было окончательно проснуться, быстро принять антидот и дать его Вайле. Гектор почувствовал ее руки у себя на плечах.