Уяснив про Лубянку, Круглов вновь принялся за еду.

— Один переход до его жилища, на закат прямехо идти надо. Я тебе и провожатых дам.

— Нет, спасибо, — поблагодарил за беспокойство Круглов. — Я сам как-нибудь, мне так привычней.

— Что ты, что ты, в лесу мест гиблых много, а мои молодцы его как свои пять пальцев знают, — уговаривал игумен. — Да и подмога тебе в час лихой. Братья Лычко, Архип и Антип, к тому же в миру знатными бойцами кулачными были. Они тебя и встречали у врат наших.

— А-а, эти близнецы-мордовороты, — усмехнулся Круглов. — Неужто самим не нужны такие богатыри?

— Маются они у нас, — посетовал игумен, — кулаки у них так и чешутся, да у нас-то порядки строгие, не забалуешь. А тебе они в помощь нужнее будут. Не откажи, Геолог-воин, потом еще спасибо скажешь.

Так и порешили. Братья Лычко, услышав о командировке с Геолог-воином, как уже окрестили монастырские Круглова, лицом посветлели. Зла они на него не держали за взбучку, зато уважением прониклись. В первый раз их до отключки отделали. Неказистый, по их меркам, Геолог оказался крепким орешком. С таким кулачники готовы были на край света идти, а уж до Лубянки проводить и подавно, а там, глядишь, пригодятся страннику и далее.

Сборы их были недолги. Подпоясавшись, братья простились с монахами, закинули сумы походные за плечи и, взяв посохи, шагнули за ворота. Игумен вышел проводить их:

— Передавайте поклон краснокнижнику от Иосифа. Да не дивись ты, Геолог-воин, его причудам, у таких свои заморочки, знахари все наполовину свихнутые. Да братьям спуску не давай, — шепнул на ухо, — построже с ними. Они силушку уважают. — И уже громче: — Ну, добро лясы точить. В путь вам пора.

На том и распрощались.

Шли по едва заметной тропинке. Впереди Антип, за спиной Архип. Или наоборот, Круглов еще не научился их различать. Солнце пробивалось сквозь роскошные кроны, в которых щебетали на все лады птахи лесные. Полуденный зной разбавлялся легким ветерком, сквозившим меж огромных стволов. Время от времени братья задавали вопросы, но Алексей односложными «да», «нет» дал понять, что ему сейчас не до них. Вдруг где-то в стороне послышались крики о помощи, кричала женщина. Братья продолжали идти, не обращая на них внимания или просто не слыша, а Алексей, встрепенувшись, остановился и кивнул попутчикам в сторону криков:

— Слышите?

— Птицы? — попытался догадаться один из братьев. — Это сойка.

— Нет, иволга! — выдвинул свою версию второй.

— Какие, к лешему, птицы, — зашипел на них Круглов, — баба орет, что, не слышите?

— Нет, не слышно, — признался первый, — это не баба, место гиблое, путников учуяло, вот и заманивает, зазывает тебя, а нас еще в детстве заговорили, нас нечисть не проведет, мы ее и не слышим.

— Дела-а! — протянул прапорщик. — А может, все-таки баба?

— Нет, точно не баба, — заверил второй брат, — их мы за версту услышали бы. Хотя, если имеешь желание, можно осторожно проверить, — предложил он и, получив согласие, скомандовал: — Антип, дуй вперед!

Антип кивнул и, сойдя с тропинки, пошел, куда показал Алексей. Второй брат и Круглов двинулись за ним. Вскоре они вышли к небольшой поляне, посреди которой стояло сухое, с виду мертвое дерево с несколькими дуплами. В дуплах сверкали похожие на самоцветы кристаллы. «Да здесь целое состояние», — забыв о женских криках, подумал Круглов, собираясь подойти поближе, но был остановлен близнецами.

— Ни в коем разе, — задержал его за руку Антип.

Только сейчас Круглов обратил внимание на землю вокруг дерева, на ней ничего не росло, а земля, несмотря на палящее солнце, казалась влажной.

— Смотри. — Архип поднял шишку и бросил ее в одно из дупел. Дупло с хрустом сомкнулось и начало, чавкая, пережевывать попавшую в нее добычу, а из земли появилось несколько щупальцеподобных древесных отростков. Несколько секунд, и дерево вновь вернулось в исходное состояние, сверкая зубами-кристаллами. — А если удастся вырвать из него культю, — пояснил монах, — то оно корнями в землю утянет.

— Понятно, — сглотнув, выдавил из себя Круглов и развернулся. — Пошли дальше.

И они пошли дальше. Еще Круглову однажды слышался детский плач где-то сбоку в кустах, но, видя, что братцы продолжают невозмутимо шествовать, расслабился. Его индикаторы на нечисть не реагировали.

Как-то незаметно братцы, оказавшиеся оба впереди него, затеяли спор, какой птице принадлежит тот или иной свист да щебет. Они так рьяно отстаивали свои точки зрения, что их разногласие грозило перерасти в потасовку. По совету Иосифа Круглов решил раз и навсегда оградить себя от подобных неурядиц.

— Стой! — скомандовал прапорщик, братья выполнили сразу две команды, остановились и синхронно развернулись кругом, чем заработали себе дополнительные баллы перед Алексеем. — Значит, так, орнитологи, — поднял указательный палец Круглов. — Если вы не угомонитесь, вернетесь в монастырь с предписанием на епитимью. По лесу, тем более по такому гиблому, как ваш, двигаться молча и осмотрительно, без моей команды рта не раскрывать. Ясно?