Я не хотела, чтобы кто-нибудь обращал на меня внимание или

задавал вопросы.

Одна. Я была одна всю свою жизнь. – Почему ты передумал?

Он слегка улыбнулся:

– Потому что знал: ты думала, я просто сбегу.

Я в изумлении уставилась на него. – Ты пересек Границу, ты рисковал

жизнью – чтобы доказать мне, что ты прав?

– Нет, – сказал Тэк. – Чтобы доказать, что ты не права.

Он улыбнулся шире. Его волосы пахли дымом от костра. – Мне

показалось, ты того стоишь.

И он поцеловал меня. Наклонился и коснулся губами моих; Блу была

между нами, хранимая, точно секрет, и в тот миг я поняла: я больше не

одна.

– Как ты…? – Лина запыхавшаяся, побледневшая. От шока, наверное.

Ладони исцарапаны, на куртке кровь. – Откуда ты…?

– Позже, – отвечаю я, чувствуя жалящую боль от пореза на щеке. Меня

обдало фонтаном из стекла, когда Лина решила прорваться через

смотровую площадку, но все легко поправимо с помощью пинцета.

Повезло, что не задело глаза.

Вблизи Джулиан выглядит не так, как на всех печатных изданиях АБД.

Юный, немного грустный и похожий на переростка – как щенок,

требующий внимания, или даже пинка.

К счастью, он не задает вопросов, просто быстро и молча следует за

мной. Должно быть, он привык повиноваться. Если бы не Лина, если

бы она не пошла против правил – игла впилась бы ему в руку, и он

был бы мертв. Для нас это было бы к лучшему – и для Сопротивления

тоже.

Нет смысла думать сейчас обо всем этом. Лина решила вмешаться, и

я поддержала ее.

Это то, на что ты готов ради своей семьи. На все.

Мы покидаем клинику через аварийный выход по пожарной лестнице,

ведущей прямо в маленький дворик, который я обнаружила раньше.

Пока все хорошо. Позади меня Лина учащенно и тяжело дышит, но

мое дыхание ровное и спокойное.

Это моя любимая часть истории: побег.

Тэк ждет нас в фургоне на Двадцать четвертой улице, как мы и

договаривались. Я открываю дверь грузового отсека и захлопываю ее,

когда Лина и Джулиан забираются внутрь.

– Ты забрала их? – спрашивает Тэк, когда я проскальзываю на

пассажирское сиденье.

– Стала бы я возвращаться, если нет? – отвечаю я.

Он хмурится. – Ты поранилась.

Я поворачиваю зеркало и осматриваю себя: несколько кровоточащих

рваных ссадин покрывают мою щеку и шею.

– Просто царапина, – отзываюсь я, вытирая кровь рукавом своего

свитера.

– Тогда покатили, – вздыхая, говорит Тэк.

Он заводит двигатель и выруливает на дорогу, серую и грязную после

дождя. Я зажимаю рукавом порезы на шее, чтобы остановить

кровотечение.

Мы проделываем весь путь обратно по шоссе Уэст Сайд, когда Тэк

решается заговорить.

– Это рискованно – брать его с собой, – негромко произносит он. –

Джулиана Файнмэна, черт! Слишком рискованно.

– Беру всю ответственность на себя. – Я отворачиваюсь к окну. Я

смотрю на призрачные очертания моего отражения и слышу

завывание холодного ветра, бьющего в стекло.

– Она дорога тебе, правда? Лина, я имею в виду, – по-прежнему тихо

интересуется Тэк.

– Она важный участник Сопротивления, – говорю я, и призрачная

девушка повторяет за мной, отражаясь на мгновение в окне на фоне

пробегающих мимо городских пейзажей.

Тэк несколько секунд молчит, а потом кладет руку мне на колено,

сжимая его. – Я бы так же поступил, если бы они забрали тебя. Я бы

вернулся за тобой. Я бы рискнул.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него.

– Однажды ты уже вернулся за мной. – Я помню наш первый поцелуй,

тепло Блу между нами и губы Тэка – твердые, как камень и нежные,

как тень. Я до сих пор не могу произносить вслух ее имя, но, думаю,

он понимает, о ком я. – Ты вернулся за нами.

В последнее время я все чаще стала мечтать, как мы с Тэком сбегаем.

Прямо под пологом небес исчезаем в лесной чаще, и деревья