Однако стоило им войти в отделение интенсивной терапии, как от невозмутимости Сильвии не осталось и следа. Отец Линды неподвижно лежал на кровати, подключенный к какой-то аппаратуре. Он был совсем не похож на того крепкого энергичного мужчину, каким они привыкли его видеть.

При виде мужа миссис Баффин беззвучно разрыдалась и бессильно осела на край его кровати.

Линда вполне понимала реакцию матери. Отец выглядел непривычно старым, а признаки измождения, появившиеся на его лице в последние недели, стали еще заметнее. Линда и сама готова была расплакаться.

Кевин решительно взял ее за руку и вывел из палаты.

— Давай поговорим с врачом.

Заметив Дориана, стоящего у дверей, — его не пустили внутрь, так как он не был родственником больного, — Кевин крепче стиснул руку Линды.

— Не лезь, Дориан! Если хочешь быть полезным, попробуй раздобыть для нас кофе!

Дориан уже готов был высказать Кевину все, что думал по поводу его надменной манеры отдавать приказы, но, лишь взглянув на Линду, понял, в каком она напряжении. Сдержав вспышку гнева, он ободряюще сжал ее плечо.

— Дорогая, помни, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Ты ей не понадобишься! — проскрежетал Кевин. — Так как насчет кофе? — напомнил он, видя, что Дориан не собирается отходить от Линды.

Дориан бросил на бывшего друга уничтожающий взгляд, но Линду в эту минуту совсем не интересовала их ребяческая перепалка. Она могла думать только об отце.

Однако даже разговор с лечащим врачом не намного прояснил ситуацию. Линде показалось, что в его объяснениях звучало слишком много всяких «если». Несомненно было только то, что следующие сутки будут критическими. В течение ближайших нескольких дней Морису потребуется непрерывное медицинское наблюдение и полный покой — никаких волнений, никаких стрессов. Затем будет проведено обследование, и потом, возможно, его выпишут домой. Но и там необходимо избегать всяческих переживаний.

Подробные инструкции врача вызвали у Линды раздражение: и так понятно, что отца нужно оберегать от волнений. Странно, что кому-то приходит в голову говорить о таких общеизвестных вещах!

— Спасибо, доктор Финней, — заметив ее реакцию, закончил разговор Кевин. Он пожал врачу руку и вывел Линду из кабинета. — Не сердись. Он всего лишь выполняет свою работу, — мягко проговорил он, когда они оказались в коридоре.

— Пожалуй, ты прав. — Она тяжело вздохнула и на миг закрыла глаза. — Просто… просто я так ужасно себя чувствую, — призналась она дрожащим голосом.

Кевин кивнул.

— Понимаю. Я знаю, каково это — осознавать, что человек, которого любишь, находится на грани жизни и смерти, — произнес он вдруг охрипшим голосом. Линда непонимающе подняла глаза, и он нетерпеливо пояснил: — Я говорю о тебе!

О ней? Странно… Девушка покраснела и растерянно пробормотала:

— По-моему, это к делу не относится. То было давно, а сейчас…

Кевин кивнул, словно принял ее высказывание к сведению.

— Прошлое всегда связано с настоящим, — тем не менее возразил он. — Я не…

В этот момент Сильвия вышла из палаты мужа. Линда бросилась к ней.

— Мама!

Женщины обнялись.

— Ему лучше, — прошептала мать, безуспешно пытаясь улыбнуться. — Он хочет с тобой поговорить. И с Кевином тоже, — добавила она.

С Кевином? С какой стати отцу говорить с ним? Как он вообще может желать его присутствия? Она лично предпочла бы, чтобы Кевин оказался где-нибудь подальше!

— Дорогая, Мориса сейчас нельзя расстраивать, — тихо напомнил Кевин, словно прочитав ее мысли.

Это она и без него прекрасно понимала. Но врачи велели не беспокоить отца, а он хочет видеть того, кто виноват в его теперешнем состоянии?

— А вот и Дориан с кофе, — жизнерадостным тоном сообщил Кевин. — Будь добр, позаботься о Сильвии, мы с Линдой идем навестить мистера Баффина.

Дориан был ошеломлен столь неожиданным поворотом событий не меньше Линды. Поморщившись, он поставил на столик поднос с пластмассовыми стаканчиками.

— Но разве…

— Просто делай, что тебе говорят, Дориан, — резко оборвал Кевин. — Ты должен помогать, а не вносить сумятицу!

Линде стало жаль Дориана. Она знала, что он вне себя от ярости, но в данный момент ничем не могла ему помочь. Нужно поскорее увидеться с отцом, а уж с Кевином или без него — не так важно.

Многочисленные трубочки и провода, отходившие от отца, пугали ее. Ведь Морису всего пятьдесят три года, и Линда не хотела даже думать о возможных трагических последствиях. У нее не выходило из головы, что сердечный приступ случился с отцом во время разговора с Кевином. Морис был по-прежнему бледен, но выглядел немного повеселее. Линда подошла к кровати, и он улыбнулся.