В коридоре, у столика с телефоном, беседовали Ник Хоуп и Венс Берроуз, директор «Жемчужины» и самый главный человек после владельцев оздоровительного центра.

Увидев мужчин, Долли на всякий случай еще раз проверила, все ли пуговицы халата застегнуты, потому что не хотела попасть в неловкое положение, помня о том, что на ней нет даже трусиков.

— Добрый день, мистер Берроуз! — вежливо произнесла она и собралась было скрыться в своем кабинете, но директор остановил ее.

— Постой, Долли! — обратился он к ней. — Я как раз рассказывал Нику о предстоящем вечере, который проводится каждый год в честь дня основания нашего Центра. Ведь ты уже познакомилась с Ником Хоупом? — спохватился мистер Берроуз, вопросительно взглянув на Долли. Та кивнула, и он продолжил: — Торжество решено провести в «Шатольоне». Надеюсь, ты тоже придешь.

— Хорошо, но только в том случае, если вы пообещаете мне хотя бы один танец, — выдвинула она условие, и на ее губах появилась улыбка.

Так бывало всегда, когда Долли видела Венса Берроуза — добродушного, симпатичного джентльмена, который казался моложе своих лет, благодаря подвижности и неизменному чувству юмора. У него были аккуратные усы и густые, коротко стриженные волосы. Мистер Берроуз обладал неким таинственным свойством, пробуждавшим у Долли желание погладить его по голове и ласково потрепать за усы, но она, естественно, не могла позволить себе подобной фамильярности по отношению к директору оздоровительного центра! Кроме всего прочего, с ним было приятно разговаривать, потому что он всегда тонко чувствовал состояние и настроение собеседника. Когда Венс Берроуз находился в обществе приятной ему дамы, в его голубых глазах появлялся озорной блеск, а в манерах — особая галантность. Вдобавок ко всем перечисленным достоинствам, он обладал редким даром — все женщины чувствовали себя рядом с ним раскованно и непринужденно, что придавало ему в их глазах особое очарование. Впрочем, директор «Жемчужины» был также наделен отменной способностью различать фальшь и подмечать не совсем искренние действия окружающих, и человек, заслуживавший его неприязнь, во всей полноте ощущал на себе силу его острословия. К счастью, Дороти Пауэлл вызывала у мистера Берроуза симпатию.

— Я готов рискнуть и обещать даже два танца, только бы ты украсила вечер своим присутствием. — Мистер Берроуз слегка поклонился. Затем церемонно попрощался с Долли и Ником и отправился вниз проверить, как идет ремонт.

Долли подняла на Хоупа сияющие глаза.

— Я бы посоветовала тебе не пренебрегать здешними традициями и посетить «Шатольон» во время праздника. Думаю, скучать тебе не придется. Во всяком случае, в прошлом году было очень весело.

— Непременно последую твоему совету, — ответил Ник, и в эту минуту на столике рядом с ними зазвонил телефон.

Долли почти машинально протянула руку и сняла трубку.

— Лечебно-спортивный корпус, Дороти Пауэлл.

В ответ зазвучал хрипловатый женский голос:

— Пожалуйста, пригласите к телефону мистера Хоупа. Мне необходимо срочно с ним поговорить.

По непонятной причине звук этого голоса вызвал у Долли раздражение.

— Подождите минутку, я проверю, здесь ли он, — произнесла она и, прикрыв микрофон рукой, повернулась к Нику. — Это спрашивают тебя. Какая-то женщина.

Хоуп взял трубку с легким недоумением во взгляде.

— Слушаю... О Господи! Как ты здесь оказалась? Ты же должна быть в Австралии... Нет, сегодня я буду работать допоздна. Ничего не получится... Это не моя вина, Эмма, я тебя не ждал! И, пожалуйста, не звони мне больше на работу!

Услышав, что это личный разговор, Долли сочла за благо удалиться. Но она успела отметить, как холодно разговаривал Ник с неизвестной женщиной.

Долли не успела сделать и нескольких шагов, как ее догнал Хоуп и прошел мимо, направляясь к лифту.

— Прошу прощения, — сдержанно бросил он на ходу. — Увидимся позже...

Угораздило же меня присутствовать при этом разговоре, с досадой и смущением подумала Долли. Она чувствовала неловкость, словно случайно подсмотрела фрагмент чужой жизни. После этого ее собственные размышления о Николасе Хоупе показались ей еще более неуместными. Вероятно, у него возникли сейчас какие-то проблемы, которые делали его уязвимым, подобно любому другому человеку, и в этом состоянии он меньше всего соответствовал придуманному ею образу крепкого и сильного парня, способного преодолеть любые трудности.

Вот тебе еще один урок, сказала она себе, спускаясь через пятнадцать минут в столовую. Не стоит наделять реального человека выдуманными чертами!

Минуя холл, Долли заметила Ника, выяснявшего что-то у дежурной, и постаралась избежать столкновения с ним. Ей пришло в голову, что Ник может быть обескуражен тем, что она невольно услышала его телефонный разговор. Поэтому Долли как можно быстрее прошла по коридору и юркнула в столовую. Каково же было ее удивление, когда через пару минут Ник оказался рядом с ней у стойки, где она накладывала на тарелки еду.

Заметив, что Долли посмотрела на него, он улыбнулся.

— Не возражаете, доктор, если я присоединюсь к вам?

Что она могла ответить на это?

— Конечно, не возражаю. Я обычно стараюсь занять место у окна.

— Отличная мысль! — подхватил Хоуп. — А я еще не освоился в столовой.

Долли обратила внимание на то, что его светло-карие глаза сейчас казались более темными, как будто их еще не покинули мрачные тени, сгустившиеся после неприятного разговора. Она невольно посочувствовала Нику.