Это невозможно ни заслужить, ни купить, ни выиграть в лотерею. Такое счастье — это настоящий подарок свыше. Им нужно дорожить и его нужно беречь.

— Я хочу, чтобы ты благословила нас, бабуль, — сказал Люк, держа за руку счастливую Николь. Они стояли посреди комнаты, смущенно пряча глаза, словно школьники, которых вызвали на сцену прочитать стишок. — Кроме тебя, у меня никого нет.

Мэри подошла к ним, обняла обоих и сказала:

— Все у вас будет хорошо. Скоро уже. Видно, так Богу было угодно, чтобы вы сошлись.

— Ты о чем?

— Вот… обо всем. Женитесь, конечно, это обязательно надо. Но главное-то не в этом.

— А в чем же?

— Вот в чем. — Старуха кивнула на живот Николь. — Там — ваше будущее. Оно уже есть, и надо позаботиться о том, где вы будете жить, что вы будете делать…

Люк тяжело задышал, глядя на любимую во все глаза. Испуганная Николь характерным жестом обняла свой пока еще абсолютно плоский живот и мгновенно вспомнила все: и два обморока, случившихся буквально за последнюю неделю, и странные ощущения, словно что-то меняется в организме, ощущения, которые она связывала с переменами в судьбе, и обострившееся физическое влечение к Люку…

— Ой мамочки! — Она во все глаза смотрела почему-то на Мэри. — А ведь правда.

И тут же все перевернулось, завертелось у нее перед глазами: это Люк подхватил ее на руки и принялся кружить, осыпая поцелуями лицо:

— Радость моя, любимая моя… Господи, как же все хорошо! Я просто не верю, что может быть столько счастья сразу…

Мэри кивала, улыбаясь:

— Я сразу поняла. Слава богу, такое всегда видно…

Наверное, так бывает, что события, которых люди сильно ждут, случаются в свой положенный срок. Восстанавливаются порванные связи, приходят ответы на вопросы, сбываются мечты…

Как-то в полдень Николь и Люк валялись на траве в прохладной тени дуба и смотрели на облака. Они только что отобедали, и от сытости обеих тянуло в сон. Николь вяло водила травинкой по щеке Люка, а он так же вяло отмахивался, рядом вяло летал шмель… Все тонуло в послеобеденной неге.

— Николь, я все хотел тебя спросить. А почему ты поехала именно сюда, когда хотела спрятаться от меня?

— Чтобы ты меня побыстрее нашел.

— Я сразу понял, что ты здесь.

— Иначе и быть не могло. — Она задумчиво исполняла руками какой-то танец, подняв их прямо перед собой.

— Я люблю тебя. И ты на днях станешь моей женой, а потом — матерью самого лучшего на свете и самого любимого малыша. Неужели тебе совсем ничего не хочется спросить у меня перед свадьбой? Вдруг я еще в чем-нибудь тебя обманул или что-то от тебя утаил?

— Хм. — Кисти ее рук продолжали «танцевать». — Наверное, нет.

— Ты доверяешь мне?

— Да. Но больше всего я доверяю папе. — Николь произносила слова с каким-то странным нажимом и в то же время медленно и лениво, словно разговор интересовал ее постольку-поскольку.

— Папе? А он-то тут при чем?

— А он мне все равно все расскажет ночью, если ты задумаешь обмануть меня. Понял? — Она ловко перевернулась и легла на бок, подперев голову рукой и озорно глядя на него.

— Понял, — проговорил опешивший Люк. — А это как?

— Он приходит и отвечает на все мои вопросы. Он умер, но как будто все время со мной.

— Так не бывает!

— Бывает. — Николь отвернулась и грустно пробормотала себе под нос: — Только вот на один вопрос я никак не найду ответа.

— Да? На какой? Может, я найду?

Николь немного подумала, говорить или нет. А впрочем, может, он и правда должен знать. Люк давно заменил ей отца, и мать, и всех подруг…

— Понимаешь, он, когда со мной поговорит, все время уходит, а на его месте остается прелестная зеленая лужайка, совсем как эта. А на ней — маленькое… зеленое… деревце…

Николь замолчала и уставилась широко раскрытыми глазами перед собой, в прямом смысле слова открыв рот.

Перед ней была прелестная зеленая лужайка, совсем как во сне. А на ней — маленькое зеленое деревце с густой красивой кроной.

— Ой… Ой-ой! — Она показала пальцем на деревце и зачем-то отодвинулась, словно оно могло нести какую-то опасность.

— Это оно? — спросил Люк, как ни в чем не бывало.

— Угу. — Николь еще отползла назад.

— А почему ты его боишься?

— Не знаю. Сам же говорил, так не бывает!

— Как видишь, бывает. Скоро я тоже научусь верить в чудеса рядом с тобой. Ну а что тебя беспокоит, я никак не пойму? Ты видела это деревце во сне, а теперь видишь наяву. Это — прекрасно!