Княгиня, не слушая предостерегающего вскрика Азраэля, первой устремилась через проход. Короткое ощущение полета, и вот уже она выпрыгнула на странно серое наземное покрытие, прямо на какую-то бабульку с большой авоськой, которая даже не заметила, что нарисовалась леди из воздуха. Извиниться Анабель не успела — пришлось уворачиваться от тяжелой авоськи.

— Нахалка малолетняя! Нарожали тут! — возмутилась бабулька, раскручивая авоську для нового удара.

За всеми сборами друзья как-то забыли про сущую мелочь. Княгиня, которой давно перевалило за три сотни лет и воспринимающаяся исключительно взрослой женщиной, по человеческим меркам выглядела совсем девчонкой. Воистину внешность может подкинуть та-акую подлянку, что и веселый крестьянин не расхлебает.

Ситуацию исправил Элли, выпрыгнувший следом за Анабель. Он зло помянул творцов и милорда, втянувших ангела в это безобразие, и сделал пасс рукой. Глаза пожилой женщины остекленели, и, более никого не замечая, она продолжила свой путь. Сзади моргал удивленный Алир.

— Добро пожаловать на Землю! — мрачно поздравил ангел.

— Тут всегда так весело? — с опаской косясь на других прохожих, уточнил Алир, словно ожидал, что вот-вот на них набросятся остальные люди, которые только прикидывались мирными, спешащими по делам гражданами.

— Нет, конечно. Обычно тут гораздо веселее! — обрадовал их Элли. — А я вас предупреждал, что…

Закончить фразу он не успел. Подозрительно присмотревшись к высокому мужчине, выходящему из второго подъезда, Анабель удивленно воскликнула:

— Габриэль?!

Мужчина встрепенулся, испуганно оглянулся и, быстро пробормотав что-то вышедшей вслед за ним девушке, испарился в воздухе.

День выдался дивно теплым и солнечным.

Таня отзвонила в академию, предупредив какую-то знакомую, что сегодня там не появится, я распечатал адреса мест, где произошли последние убийства. После чего мы наконец-то смогли выйти из дома. Пожилая консьержка проводила меня задумчиво-неодобрительным взглядом и покачала головой. Видимо, рейтинг приличной девочки Тани только что упал с небес на землю, решив зарыться в нее как можно глубже.

— Может, лучше общественным транспортом воспользоваться? — продолжала ныть «помощница».

— А почему переместиться нельзя? — не понял я.

— Я стараюсь телепортироваться как можно реже, так как после этого у меня очень голова болит, — призналась Таня, потом добавила: — И к тому же люблю на транспорте кататься… Это так здорово!

— М-да? — Я проводил скептическим взглядом заполненный по самое-самое автобус, который отъезжал с остановки.

Казалось, что за грязным стеклом люди уже сидят на головах друг у друга. И, наверное, «счастливые» пассажиры даже не догадываются, как им здорово кататься, когда в бок упирается клюшка сердитой пенсионерки, на ноге пристроился чей-то ботинок, чужой локоть так и норовит оставить вас без зубов, а стоящий рядом дядя благоухает дивным букетом чеснока и лука, щедро сбрызнутых приторным одеколоном. Мечта мазохиста!

Хех…

— Хорошо, а чем тебе машина не нра-а-а-а… — неожиданно откуда-то сбоку раздался подозрительно знакомый голосок, который окликнул меня по имени.

Крестьянин веселый! Я подавился фразой, дернулся и решил: надо срочно бежать!

— Будут спрашивать, скажи, что я самоубился самым извращенным способом, — попросил я Таню и с легким хлопком растворился в пространстве.

Анабель медленно подошла к замершей на ступенях подъезда девушке. Алир и Элли следовали за ней двумя тенями, оставив все происходящее на совести эльфийки. Странная спутница Габриэля с интересом рассматривала новых персонажей. Алир удостоился томного взгляда, Элли — восторженного (будто девушке резко захотелось его потискать), а вот Анабель достался взгляд задумчивый.

— Доброго дня, — сиятельная леди остановилась у ступеней и вежливо улыбнулась девушке. — Скажите, здесь Темный князь не пробегал?

Молодая девица нахмурилась, словно темные князья пробегали мимо нее регулярно и она не могла решить, про которого из них спросила эльфийка.

— Сказал, что самоубился самым извращенным способом, — наконец бодро отрапортовала девушка. Затем ее сознания осторожно коснулась мысль, что она что-то напутала в предложении с временами.