– Извиняться не стану, - жестко сказал он, но в его глазах отражалась нежность, - Мечтал это сделать еще с того момента, когда ты облила меня водой. Беги домой, Мария Романовна.

Он отступил к двери своей квартиры, отпуская меня. Я на автопилоте открыла входную дверь, не спуская взгляда с улыбающегося парня.

– Утром зайду за тобой, - вновь скомандовал он. Я нахмурилась, собираясь возразить. Да и тон этот командирский меня жутко бесил.

– Можно? Пожалуйста, - тихо добавил он. Все мое негодование растаяло, как мороженное на солнце. Я улыбнулась и кивнула. Парень, подтолкнув меня вглубь квартиры, закрыл дверь.

Идиотская улыбка не сползала с моего лица. Завалившись в кровать, счастливо вздохнула.

– Маш?
– услышала я голос мамы.

– Да, мам, - крикнула я, - Устала, и легла спать.

– Спокойно ночи, - ответила мама.

Положив голову на подушку, мгновенно заснула. Проснулась я в шесть утра под голос и игру на гитаре, доносившиеся из соседней квартиры.

Аристарх

Слушал Клима и не хотел верить ни одному его слову.

– Аристарх, - спокойно говорил он, - Я, так же как и ты не хотел бы, чтобы это все оказалось правдой.

Клим тяжело вздохнул и присел в кресло. Я посмотрел на дверь, ведущую в спальню. В комнате было тихо, моя девочка, скорее всего, уснула.

– Я пять лет себя виню за то, что не решился отпустить ее к тебе. Возможно, все было бы по-другому.

Подойдя к окну, всматривался в городской пейзаж. Все такое же хмурое весеннее небо скрывало солнце.

– Понимаешь, - говорил Клим, - Ей было шестнадцать. Мы думали, что у нее это пройдет. Считали обычной детской влюбленностью. Но Федька она ведь боец по натуре, - Клим хмыкнул, как будто вспомнил что-то смешное, - Ты бы видел ее концерты. Жуть просто. Однажды она перебила всю посуду, всю, до самого последнего стакана. Она мелко пакостила мне и братьям. Парни тогда решили переехать ко мне вместе с родителями, и мы все жили в одном доме. Потом, ровно через год, когда ей исполнилось семнадцать, она поставила ультиматум: либо мы ее везем к тебе, либо она сама сбежит. Меня только удивляет, как ее хватило на целый год?

Клим поднялся с кресла и встал около меня. Несколько минут он молчал.

– Потом я повез ее к тебе, - начал говорить Клим, - Мы пришли в твою квартиру, нам открыла дверь незнакомая девушка, и сказала, что бывшие жильцы попали в аварию и разбились насмерть.

– Я продал квартиру, когда погибли родители, - тихо сказал я.

– Я так и понял, - вздохнул Клим, - Знаешь, я ведь не последний человек в городе... Я мог бы проверить информацию. Да мне бы через сутки все сведения о тебе выложили..., - и уже спокойней продолжил, - А я ничего не сделал, за это и виню себя. Как только нам сказали, что все погибли, у нее началась истерика. Я ее с трудом тогда усадил в машину. Всю дорогу до моего дома она плакала. Приехав и увидев парней, она прокричала, что ненавидит всех нас. С тех пор мы не слышали от нее ни одного слова. Вообще. Она ни с кем не говорила, ни на что не реагировала. Мы вызывали к ней врачей, психолога. Все без толку. Через два года к нам переехала жить Зарина, ее ты видел. Тогда у нас появилась надежда, что все наладится. Федора начала говорить только с ней. А Зарина уже кое-что из их разговоров передавала нам. Но потом она начала замечать, что Федя многое забывает. Что-то вроде провалов в памяти. Однажды я повез ее в частную клинику. Она закатила скандал, разбила окно в кабинете у доктора, выкинула стул на улицу, - Клим улыбнулся, но улыбка была грустной, - Год назад я вновь попытался, она уже молчала, никаких истерик. Доктора даже не узнала.

Я вздохнул.

– И что ты хочешь этим сказать?
– уточнил я.

Клим серьезно посмотрел на меня.

– Аристарх, - начал он, - Когда ты приехал, она впервые что-то сказала нам. Пусть слова о ненависти, но тем не менее. Я очень надеюсь, что теперь, когда вы вместе, она поправится.

– Ты так говоришь, как будто она психопатка!
– резко сказал я.

– Аристарх, я не хочу утрировать, - сказал Клим, - Но все может быть на почве стрессов и переживаний. Может быть, ты с ней поговоришь, пусть ее доктор посмотрит.

– Я не запру ее в дурдом!
– громко сказал я.

– Аристарх, - вздохнул Клим, - Я и не прошу тебя об этом. Просто внимательно смотри за ней. И если ей станет хуже, просто покажи врачу.

Я промолчал. Сказать ли Климу о том, что ее тошнило недавно? Пока не стоит, наверное.

– Хорошо, - уже спокойно ответил я.

– Я понимаю, что у тебя бизнес в твоем городе, - сказал Клим, отходя от окна, - Но, может быть, вы обоснуетесь тут? Я бы помог тебе с делами и переездом.

Я помолчал. В принципе, не так уж и трудно, просто нужно перенести головной офис, а там оставить филиал. Да и Федя, несмотря на все слова, любит братьев.

– Я подумаю, - уклончиво ответил я, размышляя, как сообщить Федьке о переезде.

Клим кивнул, и, сделав несколько шагов к выходу, остановился.

– У Феди день рождения через неделю, - как-то неуверенно сказал Клим,

– Я помню, - улыбнулся я.

– Мы каждый год собираемся в семейном кругу, но, по словам Зарины, Федька утверждает, будто ее день рождения десятого апреля, а не десятого марта. И уже шесть лет мы отмечаем ее день рождения дважды, - сказал Клим, и, помолчав добавил, - Меня это тоже беспокоит.