– Мой милый, ты такой настойчивый и неугомонный… – тихо произнесла Лариса. – Мне кажется, ты никогда не успокоишься. Неужели я действительно так сильно тебя возбуждаю?

Я мгновенно сбавил темп и прекратил свои ласки, словно, пробежав по беговой дорожке несколько сотен метров, споткнулся о камень перед самым финишем.

– Я не понимаю, что со мной происходит, – притворным голосом ответил я. – Рядом с тобой я просто схожу с ума! Я теряю рассудок и перестаю контролировать свои чувства и мысли. Я люблю тебя! Люблю! Люблю…

У Ларочки удивленно изогнулись брови.

– И ты действительно не боишься? – поинтересовалась она.

Я с тревогой посмотрел на Ларису.

– Чего мне бояться, лучик мой солнечный? Мне рядом с тобой хорошо и спокойно. Я люблю тебя! На всем белом свете нет ничего, что теперь смогло бы нас разлучить…

– А мой отец? – спросила Ларочка. – Неужели ты его правда нисколечко не боишься?

– Нет. Да и почему должен его бояться? – настороженно поинтересовался я.

– Это из-за него ни один из мужчин нашего города не осмеливается ко мне подойти. Это даже здорово, что ты о нем ничего не слышал. Иначе я бы так и не узнала, какое это огромное счастье кого-то любить и быть любимой!

Я аккуратно расстегнул ее блузку и с наигранной страстью начал ласкать ее оголенную грудь. Когда я заметил, что Лариса потеряла ощущение пространства и времени, то вновь начал целовать ее глаза, щеки и губы.

– Я не понимаю, почему потенциальные тольяттинские женихи так опрометчиво опасаются твоего папашу? – не придумав ничего лучшего, полюбопытствовал я и тут же добавил: – Они круглые идиоты! Они даже не представляют, какое это блаженство быть с тобой рядом, слышать твое дыхание, твой голос…

– Дураки! Упустили свое счастье… – отмахнулась Лариса.

– Лично мне совершенно безразлично, кто твой отец. Люблю тебя и хочу быть только с тобой! – как можно серьезнее проговорил я. – Даже если твой папаша почтенный пенсионер с букетом различных болезней, за которым нужен постоянный уход, я все равно останусь с тобой рядом и буду тебя так же крепко преданно и безумно любить!

Произнеся эти слова, я чуть не поперхнулся от столь несуразной глупости. Еще никогда в жизни мне не приходилось раздевать женщину и в тот же момент говорить о сострадании к немощным старикам.

– Другой разговор, если он самый крутой мужчина и самая важная персона в этом городе, который в состоянии подобрать для тебя более подходящую кандидатуру… – продолжил я, преднамеренно выдержав паузу, и с напущенной тревогой в голосе добавил: – Нет… Даже в этом случае все равно от тебя никуда не уйду. Если понадобится, то я буду, как верная собачонка, ждать тебя возле твоего подъезда с одной-единственной целью, которая подарит мне надежду вновь увидеть тебя. Я буду с жадностью ловить каждую, пусть даже невзначай брошенную тобой фразу. Я готов целовать землю, по которой ты ходишь, я готов целовать деревья, которыми ты любуешься, я готов…

Мне нечего было больше сказать, и вместо пустых никчемных слов я позволил своим рукам наиболее красноречиво рассказать о моей страстной и преданной любви.

– Папулечка меня безумно любит и никому не позволит меня обидеть, – внезапно произнесла Лариса. – Мы с тобой слишком многое себе позволили, и теперь он наверняка потребует, чтобы мы расписались…

Мне показалось, что на меня вылили ушат ледяной колодезной воды.

«Ну почему даже у золотой медали есть обратная сторона?» – машинально подумал я.

Незамужняя, красивая и, главное, вполне обеспеченная женщина, которая буквально полтора часа назад была внесена в список моих самых лучших любовниц, поспешным необдуманным высказыванием в доли секунды испортила мне все настроение. Я совершенно не задумывался о женитьбе. В мои планы никоим образом не входил подобный поворот событий.

– Мой папа все устроит, – прижавшись ко мне, сказала Ларочка. – Мы обвенчаемся в церкви…

– Конечно, лапушка моя! Как ты захочешь… – с трудом выдавил я из себя и мысленно подумал о том, что мне пора собирать вещички и сваливать на все четыре стороны.

– Может, ты еще не готов к такому серьезному шагу? – поинтересовалась Лариса. – Ведь мы почти ничего не знаем друг о друге.

Я постарался отогнать от себя мрачные мысли.

– Это неважно! Главное, что я тебя люблю и хочу всегда быть с тобой рядом, – ответил я, чувствуя, что сам затягиваю крепкую петлю на собственной шее.

Я прекратил целовать ее оголенную грудь и с фальшивым разочарованием произнес сакраментальную фразу, которая на тот миг показалась мне поистине гениальной:

– Мне очень жаль, но нам нельзя венчаться в церкви! Прости, милая, но я ведь некрещеный. Наверняка из-за этого возникнут некоторые серьезные проблемы.