И тут я заметил в глубине странную тень — тень летучей мыши, висящей на балке. Хоть все летучие мыши и выглядят для меня совершенно одинаково, особенно если перевернуть их вниз головой, но эта очень напоминала мне Иглу. Я подошел и громко сказал:

— Эй, Игла! Какого черта ты тут делаешь?

Он слегка шевельнулся, но не проявил желания проснуться. Поэтому я протянул лапу и потрогал его.

— Давай, Игла. Я хочу поговорить с тобой.

Он развернул крылья и уставился на меня. Потом зевнул.

— Нюх, что ты здесь делаешь?

— Обследую последствия пожара. А ты?

— То же самое, но дневной свет застиг меня, и я решил поспать здесь.

— А экспериментальный человек все еще приходит сюда?

— Не знаю. Сегодня его не было. И я не знаю, выбрался ли Добрый Доктор. Как продвигается Игра?

— Теперь, когда я узнал, что Добрый Доктор никогда в ней не участвовал, я нашел место проявления — это тот большой холм с поваленными камнями.

— Неужели! Интересно. Что еще нового?

— Растов и Оуэн мертвы. Шипучка и Плут вернулись обратно в лес.

— Да, об этом я слышал.

— Так что, по-видимому, кто-то убивает Открывающих.

— Растов был Закрывающим.

— Думаю, что Оуэн уговорил его переметнуться.

— Нет, он пытался, но не преуспел.

— Откуда ты это знаешь?

— Я обычно забирался в дом Оуэна через дырку Плута и слушал их разговоры. Я был там в ту ночь, накануне убийства Растова. Они пили и цитировали друг другу всех подряд — от Томаса Пейна до Ницше, но Растов не поддался на уговоры.

— Интересно. Ты говоришь так, будто все еще участвуешь в Игре.

Снизу донесся слабый звук, как раз когда он начал говорить:

— О, я… Ложись! Ничком!

Я упал на правый бок. Арбалетная стрела прошла очень близко и воткнулась в стену как раз надо мной. Я повернул голову и увидел внизу викария Робертса, стоящего у двери и опускающего оружие. На его лице застыла злобная улыбка.

Если бы я побежал и прыгнул, то мгновенно очутился бы внизу. Однако я с таким же успехом мог сломать при этом лапу, а тогда он бы с легкостью меня прикончил. Альтернативой было спуститься вниз так же, как я забирался наверх, спускаясь по лестнице спиной вперед. По некоторым анатомическим причинам спускаюсь я всегда медленнее, чем поднимаюсь. Если же я этого не сделаю, он сможет снова натянуть арбалет, вложить стрелу и выстрелить в меня еще раз. В этом случае преимущество будет на стороне викария. Хорошо еще, что с ним нет его вооруженных помощников…

Я быстренько припомнил, сколько обычно требуется времени, чтобы перезарядить такое оружие. Выбора не было, и не было времени ждать, если я хотел оставить себе хоть какой-то шанс.

Я рванул к началу лестницы, повернулся и начал спуск. Викарий уже опустил арбалет и начал перезаряжать его. Я двигался так быстро, как только мог, но пока нашаривал задней лапой очередную деревянную перекладину, моя спина чувствовала себя ужасно беззащитной. Если мне удастся добраться до пола не будучи пронзенным, значит, мне все еще очень везет. Я торопился. Увидел, как что-то черное промелькнуло мимо меня.

Я услышал заключительный щелчок. Услышал, как викарий установил на место стрелу. До низа все еще было далеко. Я спустился еще на одну перекладину. Представил себе, как он поднимает оружие, не спеша целится в легкую мишень. Я надеялся, что не ошибся насчет промелькнувшей мимо меня тени, насчет Иглы. Еще один шаг…

Я понял, что не ошибся, когда услышал, как выругался викарий. Спустился еще на одну ступеньку… Потом решил больше не рисковать. Оттолкнулся и пролетел оставшееся расстояние спиной назад, припоминая, что говорила Серая Метелка о способности всегда приземляться на все четыре лапы, сожалея, что не родился с такими способностями, и пытаясь все же проделать это хотя бы один раз…

Я старался развернуться в нужном направлении — вокруг продольной оси, расслабив при этом лапы. Стрела прошла высоко надо мной, судя по звуку, который раздался, когда она вонзилась в дерево.

Я все-таки приземлился на лапы, но они сейчас же подломились. Пытаясь подняться, я увидел, что викарий снова взвел затвор, не обращая больше внимания на черную тень, которая носилась взад и вперед перед его лицом. Левая задняя лапа болела. Я все же рывком поднялся. Мой враг держал в одной руке стрелу и собирался вставить ее в арбалет. Мне придется броситься на него, попытаться сбить с ног раньше, чем он сделает следующий выстрел. Я знал, что на этот раз вряд ли увернусь…

И тогда в дверном проеме за его спиной возникла чья-то тень.

— О, викарий Робертс, что это вы делаете с таким старинным оружием? — раздался полный великолепного самообладания фальцет Великого Детектива в обличье Линды Эндерби.

Викарий поколебался, потом повернулся к ней.

— Мадам, — сказал он, — я собирался оказать услугу обществу, уничтожив злобное животное, которое как раз сейчас готовится напасть на нас.

Я немедленно завилял хвостом и принял самый идиотский слюнявый собачий вид, вывалив наружу язык и все такое.