Собачка выбежала с северной стороны и затрусила вверх по ступенькам, на средний ярус. Миша по-детски забавлялся, пуляя камешки в водную гладь. Соревновался со Светой. У кого больше?

Изгибисто и вразвалочку приблизился Гутэнтак.

— Я читал в подпольной газете статью попа, — сообщил он. — Газетка хреновая, невзирая на подпольность. Знаешь, что пишет православная морда? Он посчитал по своему численнику сумму цифр в имени актуач-консула.

— Получилось шестьсот шестьдесят шесть, — умно предположил Миша.

— Точно, — рассмеялся Гутэнтак. — Дальше мудила всё расписал. Раз его численник нашёл Зверя, всё покатится по завету. Он тебе и вавилонскую блудницу сыскал, и мор предрёк, и прочие гадости. Про Центры глава специальная. Ну понятно, чьи мы с тобой дети.

— А то! — гордо заявил Миша.

— Статейка называется «Земля Белиала». Вот название хорошее, хоть и непонятно к чему. Какой такой Белиал? В стране полный порядок.

— Я вот тоже иногда думала, — сказала Света. — Это ничего?

— Вот-вот, — ответил Шаунов на признание девушки и заметнул покатый камень-лепёшку.

— Вода в небе, вода перед тобой, — философски заметил Гутэнтак, — наконец, ты сам состоишь из воды. Не это ли суть подлинная гармония?

— Вот-вот, я к тому же.

— А хочешь увеличить число воды?

— Число воды? — недоумённо сказал Миша. — Вот-вот, слова-то какие.

Гутэнтак нырнул в заросли. Радостно выволок из кустов целую заржавленную кастрюльку, подошёл к воде, зачерпнул.

— Если я вылью это тебе за шиворот, наличие воды в твоём мире будет тотально. Гармония достигнет своего апогея и станет абсолютной. Хочешь?

— Не-а, — лениво сказал Миша. — Много гармонии — это перебор. Вспомни анекдот от мастера Клыка.

Мокрые, но довольные они поднимались вверх.

— Не это ли та лестница, что ведёт к просветлению? — задался вопросом Гутэнтак.

— Я думаю, что туда ведёт скорее скоростной лифт, — немного подумав, ответил Михаил Шаунов.

По обе стороны лестницы желтела и местами даже зеленела русская осень.

— Тебе не кажется, что эта погода достойна памятника? — патетично спросил девушку Шаунов.

Они шли, держась за руки. Он обнимал её, прижимал к себе: делал вид, что намечается большая любовь.

— Может быть, ты всё-таки возьмёшь сто долларов?

— Нет, — твёрдо ответила она.

— Как знаешь.

Они шли той же дорогой, поднимаясь вверх бульваром Наполеона. Дошли до бывшей улицы Ленина, свернули на Скатёрную. Слева дремал городской парк, справа неслись оголтелые автомобили. Они шли мимо намоченных курток и городских тополей, миновали «Яму» и Дом Консалтинга.

Скатёрная интересна сама по себе. Улица контрастов, она начиналась в наркоманских кварталах и тянулась до самой администрации. В начале в основном попадались сараи, затем Светозарьевка сменялась девятиэтажными башенками, наконец возникали сталинские строения с четырёхметровыми потолками внутри и яркими вывесками снаружи. Вереница домов упиралась в мэрию и небольшой сквер.

Они брели шеренгой в полтротуара, с задоринкой, мимо озабоченно-неотложных граждан.

У Центромага Света запросилась в туалет, Миша посмотрел с сожалением. Что-то буркнул, кивнул: иди, мол, мы здесь. Она исчезла, надо полагать, на минуту. Гутэнтак посмотрел ей вслед, цокнул языком, подмигнул.

— Да ну тебе эта дурочка, — сказал он.

— Вот-вот, — повторил Миша. — Пошли-ка отсюда, пока она тут пи-пи.

Они завернули на Медицинский, углубились во дворы, выбирая путь среди спортплощадок и хаоса гаражей.

— Хорошая девочка, — слегка задумчиво сказал Гутэнтак.

— Просто замечательная, — согласился Миша. — У неё потрясающие ноги.

— Я видел, — скромно заметил друг.

— Но ты не представляешь, какие у неё губы, — с воодушевлением сказал Миша. — Я уверяю, что лучше не бывает.

— Помимо прочего, у неё восхитительные глаза, очень ласковые и выразительные, — подметил Гутэнтак.

Словно в подтверждение его слов Миша разбил ногой трухлявую доску, случайно лёгшую поперёк. Гаражные лабиринты казались бесконечными и манили своим полным развалом.

— Конечно, — сказал он. — А ещё у неё белые трусики, и вообще, она очень добрая.

— Может быть, самая добрая девушка в этом городе, — сказал Гутэнтак.

— И не говори, — уверенно сказал Миша. — Просто девушка чьей-то мечты. Я получил удовольствие, когда обнимал её у воды. Она ведь меня тоже обнимала, ты видел? Заметь, что во многом это было и духовное наслаждение. Я думаю, она меня вспомнит. И как всё-таки жаль, что мы не оказали ей материальную помощь. Эти поганые доллары жгут мне сердце.