Моя душа улетала на небеса только когда я была с Джастином, отметила про себя Линн. С Ричем все по-другому. Но мне по-своему хорошо с ним. Он такой надежный, рядом с ним меня почти никогда не мучают сомнения, и он никогда не доставляет мне никаких страданий.

— Давай прекратим этот разговор, Пэм, — устало вздохнула Линн. — Больше всего на свете мне хочется сейчас лечь спать, обо всем остальном я буду думать завтра.

Попрощавшись с подругой, Линн отправилась спать, но во сне ей вновь приснился не положительный во всех отношениях Рич, а мужчина, которого она вот уже целый год старалась вычеркнуть из своих мыслей.

— Тебе и в самом деле необходимо лететь сегодня, Джастин? — вновь обратилась к брату Мардж. — Я так хотела показать тебе своих лошадей, а дети, как только узнали, что ты не приедешь, ужасно расстроились. Может, все же погостишь у нас пару дней?

— Прости, Мардж, но я и в самом деле не могу. Что-то внутри заставляет меня лететь обратно, не могу объяснить что, но это так.

— Ты и в самом деле немного сумасшедший, Джаст, — ласково взъерошив волосы брата, произнесла Мардж. — Но тогда обещай, что прилетишь при первой же возможности.

— Обещаю, сестренка. А сейчас, прошу, поезжай домой. Не нужно ждать, когда объявят мой рейс. Кто знает, вдруг его задержат еще на несколько часов. Снаружи настоящий ливень. А если еще и температура к ночи опустится, дороги превратятся в настоящий каток.

— Ничего страшного, как-нибудь справлюсь. И не торопи меня, все равно поеду не раньше чем через полчаса, а пока поболтаю с тобой. Скажи, о чем ты так долго разговаривал с отцом? Я даже испугалась немного, подумала, что вы опять поругались. Выглядит он ужасно, но это ничего. Доктор Ленсхард говорит, что отец еще достаточно крепок.

— Знаешь, Мардж, никогда еще отец не был со мной столь откровенен, как сегодня. Я даже растерялся немного. Сказал, что любит меня, несмотря на то что мы не всегда понимали друг друга. Кстати, что ты знаешь о его туристическом бизнесе? Я, например, ни о чем подобном даже не подозревал.

— Мне это и не интересно. К тому же мне вполне хватает моих лошадей. Хочу на следующий год попробовать их на скачках. По-моему, Рамена вполне уже созрела для этого, и, если все пройдет хорошо, я отправлю заявку в Прескотт. Что же касается туристического бизнеса, то кое-что я все же слышала. Это небольшие палаточные лагеря в Перу, Бразилии и, кажется, в Йеллоустонском национальном парке. В основном туда приезжают студенты, ну и еще те, кто предпочитает такой вид отдыха любому другому. Думаю, тебя это и в самом деле могло бы заинтересовать.

— Я сказал, что подумаю, но ничего не пообещал. Странно, что отец вообще мне это предложил.

— Кроме того, что ты превосходный фотограф, ты еще и весьма неплохой юрист. Помнишь тот случай с «ЮБК корпорейшн»? Если бы не ты, концерн был бы у них в руках.

— Не преувеличивай, Мардж. Просто, работая в «World's News», я был в курсе очень многих интриг и сплетен, так что мои познания в юриспруденции здесь ни при чем.

— Все равно, — не сдавалась сестра, — ты намного умней Эдварда, не говоря уже об Эллин. Как, кстати, тебе ее будущий муж?

— Не успел понять. Он все время молчал, а мне не хотелось прерывать его многозначительное молчание. Но, думаю, наша малышка Эллин нашла наконец то, о чем мечтала. Теперь, получив этого Генри Реджиналда, Эллин все силы бросит на покорение лондонского высшего света.

— Думаю, она мечтает стать второй Грейс Келли. Наша сестричка порядочная стерва, но я все равно люблю ее. В ней куда больше искренности, чем в Эдварде. Знаешь, Эдвард порой напоминает мне акулу. Кажется, стоит ему только открыть рот, как он тут же откусит кусок чьей-то жизни. Его взгляд и раньше не отличался живостью, а с годами стал еще более ледяным. Я даже не знаю, о чем с ним можно говорить. У него в голове одни курсы валют и стоимость акций!

— В это едва веришь, когда вспоминаешь о проказах, которые он устраивал в детстве. Можно было только поражаться его фантазии. И ему всегда удавалось выходить сухим из воды.

— Помню, — усмехнулась Мардж. — Мама до сих пор думает, что это ты вырезал пиратский флаг из ее любимого черного платья. А отец уверен, что это я лазила в его почту. Одной только Эллин никогда не влетало. Она, пожалуй, единственный человек, с которым может ладить Эдвард.

— Тебя это обижает, Мардж?

— Не то чтобы обижает, но как-то немного грустно быть всю жизнь в роли парии в своей собственной семье. Ты ведь помнишь, отец за всю жизнь ни разу не поинтересовался моими школьными успехами, а мама все время только и делала, что говорила всем, какая я толстая. Я так ненавидела в детстве и юности свое тело и лицо, что боялась подойти к зеркалу, и только ты говорил мне, что я красивая.

— Не глупи, Мардж. Ты всегда, даже несмотря на лишний вес, была красивой. А мама... она всегда была такой, и, возможно, ее отношение к своим детям результат какой-то внутренней неудовлетворенности. Вспомни, отец всегда был помешан на бизнесе, а она только и делала, что рожала и воспитывала детей. Что же касается любви, то тут все так сложно. Любовь это не просто чувство, это особый дар, который дается далеко не каждому.

— Когда у меня родились дети, я дала себе слово, что буду любить их одинаково, и, мне кажется, это у меня получается.