Прошли годы, его сын вырос и теперь служит убийце своих родителей и даже собирается жениться на его дочери. Он не знает, как на самом деле погибли его отец и мать, ему с детства внушали, что на Каида напали разбойники, а Массиолея умерла при родах. Если тебе не удастся покончить с императором Камаэлем, ты должен успеть сказать Сафиру-Маграду правду. — При этих словах Даршак вздрогнул. — Ты меня понял? — спросил Унгкер, пристально глядя на герцога. — Этот юноша должен узнать, кто велел убить его родителей. — Повисла пауза. Бог ждал ответа.

— Я понял тебя, — проговорил Даршак, — и все исполню в точности. Если сумею.

— Хорошо. — Унгкер кивнул, щелкнул пальцами, и видение дворца исчезло вместе с его обитателями. — Не забудь. И помни: я действительно приходил к тебе этой ночью, твое видение — не пустой сон.

После этого бог войны стал таять в воздухе и вскоре исчез, а Даршак услышал, как гремят оружием и переговариваются воины. Он открыл глаза и увидел, что большая часть матросов уже перебралась обратно на «Алый рассвет», а телохранители седлают лошадей.

— Почему вы меня не разбудили? — спросил Даршак у одного из них.

— Как можно, господин? — ответил коренастый воин в кольчуге и латах. На голове у него был простой кожаный шлем, укрепленный изнутри стальными пластинами. Его звали Тармон, он был капитаном телохранителей.

— Сколько я проспал? — герцог огляделся, прищурился на солнце: что-то высоковато поднялось.

— Часов девять, господин. Мы начали собираться, чтобы потом не тратить время. Пожалуйте к завтраку, — Тармон указал на костерок, рядом с которым сидел другой телохранитель, Мартер, и жарил мясо. — Мы еще не ели, ждали вас.

— Все уже собрались? — спросил Даршак.

— Нет, господин, но вашего Рааммата мы оседлали.

— Я соберу вещи, и позавтракаем все вместе, — решил Даршак, начиная складывать в седельный мешок всякую мелочь, которой он пользовался вечером.

— Как скажете, — Тармон поклонился и отошел к костру.

Через несколько минут к Даршаку подошел капитан и сказал, что «Алый рассвет» готов к отплытию.

— Будьте осторожны, — ответил Даршак. — Шиамары могут устроить засаду.

— Откуда им знать, что мы вернемся так скоро? — ухмыльнулся капитан. — Да и не станут же они сидеть на своих парусниках и ждать, когда мы поплывем.

— Не знаю, не знаю, — ответил Даршак. — Может, и так, но поостерегитесь.

— Слушаюсь, лорд, — капитан поклонился. — Пусть боги хранят вас.

— И тебя, мой друг, — герцог похлопал моряка по плечу. — Ступай на корабль, незачем вам больше задерживаться.

Когда капитан поднялся по трапу, герцог присоединился к своим телохранителям и они позавтракали мясом, хлебом и козьим сыром.

— Пора в путь, — сказал Даршак, поднимаясь. — Скоро полдень, а мы все еще здесь.

Воины сели на коней и поехали в глубь разоренной страны. Вайтандар до сих пор лежал в руинах, и на территории некогда обширного и могущественного государства обосновались волки и лихие люди. По этой причине Даршак и его телохранители не спешили — берегли коней. Путь предстоял долгий, и ни к чему суетиться почти в самом его начале. Корабль довез их до Вайтандара, но дальше придется полагаться только на себя, так что растрачивать силы попусту не следовало.

Повсюду, где они ехали, царило запустение: обуглившиеся леса, выжженная трава, остовы домов, разоренные деревни, на улицах которых виднелись пожелтевшие человеческие скелеты. Но в лесах и на полях щебетали птицы, по ветвям прыгали белки, а один раз дорогу перебежал заяц. Увидев всадников, он на секунду замер от неожиданности, а потом припустил в кусты. Жизнь давно пробудилась в Вайтандаре, только люди до сих пор не решались поселиться на вымерших несколько лет назад землях. Конечно, все знали, что немногочисленные отряды так называемых «вольных» (преимущественно грабителей) устраивают здесь свои стоянки и даже лагеря, но селиться на останках некогда могущественного государства, пахать землю и разводить скот никто не спешил.

По дороге герцог думал о том, как выполнить задание Унгкера. Пробраться в Урдисабан труда не составит, но приблизиться к императору настолько, чтобы его можно было убить, выглядело задачей посложнее. Тем более что при этом хотелось остаться в живых.

Через пять дней пути, ближе к полудню, отряд Даршака заметил впереди, немного западнее ряда пологих холмов, нескольких всадников, неподвижно стоявших в балке.

— Господин, это, наверное, те самые «вольные», о которых нас предупреждали, — сказал Тармон, поравнявшись с лошадью Даршака. — Если они нападут, мы без труда справимся с ними. Говорят, в их отрядах не бывает больше тридцати человек.