Лайдра больше не интересовало, о чем говорят в Гландире. Главное – никакой войны не будет. Патриарх слишком умен и благоразумен, чтобы отправлять своих людей в Каменный Пояс на верную гибель. И значит, нет нужды волноваться о том, что с Саэ случится беда. Можно встречаться с ней, слушать рассказы о мягких людях, любоваться ее лицом, золотыми прядями волос, фиалковыми глазами. Хоть каждый день! И здорово, что рыбаки больше не рискуют забираться до самых пастбищ и вообще редко выходят из форта – Саэ не нужно будет исчезать из его лодки, превращаясь в солнечный луч. А на самого Лайдра в Гландире давно рукой махнули – после рассказов и споров с преподобным его все здесь считали чокнутым. И когда он объявил капитану «Иноходца», что в обратное плавание не пойдет и останется жить на Окраине, тот только вздохнул с облегчением. Декадрион пролетел незаметно, начался следующий.

– Эй, парень, ты куда собрался?

В шлюзе опять дежурил рыжебородый. Лайдр приветственно помахал ему рукой, улыбнулся.

– А, это ты, – охранник хмыкнул. – Хорошие деньги небось берешь за фазарей? Нынче это редкий товар, мало кто рыбачить осмеливается.

– Неплохие, – согласился Лайдр.

– Да уж… Хорошие деньги легкими не бывают, парень. Сегодня лучше не ходи к камням.

– Почему?

– Оборотня там который день видят.

– Ааа… Ну и я видел. Что с того? Я же объяснял – астеры на людей не нападают.

Охранник почесал бороду.

– Дак я ж разве спорю? Мож, и не нападают. Преподобный Дрдек изловить его хочет. Чтоб ты из-за этого в передрягу какую не попал.

Лайдр как стоял, так и сел.

– Зачем ему астер?

– Известно, зачем. Чтоб секреты их выпытать. Ни одного ведь оборотня покамест живьем словить не удавалось. Если преподобный поймает да к Патриарху в адскую юдоль доставить сумеет, то его не то что от епитимьи освободят – сан митрополичий за такое пожаловать могут!

– А там… сильно пытают? В адской юдоли? – пролепетал Лайдр.

– Хм… сильно. Слыхал, еретики на костре смеются от радости, что наконец-то их в огонь бросили. Облегчение это для них после пыток.

Он помолчал, разглядывая сидящего на дне лодки Лайдра.

– Так что, парень, остаешься?

Лайдр встрепенулся.

– Нет! Открывай шлюз!

– Ну, как знаешь. Эх, молодо-зелено! Все одно не заработаешь всех денег, попомни мои слова!

Саэ появилась, как всегда, неожиданно. Золотая вспышка – и она сидит на дне лодки, поджав ноги, с улыбкой смотрит на Лайдра.

– Саэ, тебя хотят…

– Постой! – она вскинула руку. – Дай я сначала скажу, а то вдруг передумаю. Хочешь увидеть, как живут мягкие люди?

Лайдр замер от неожиданности.

– Но… это же очень далеко, в самом сердце Каменного Пояса? Мне не хватит воздуха, чтобы доплыть туда.

– Я же не предлагаю тебе плыть на этой железке.

– А как?

– Я тебя отнесу. Хочешь?

У Лайдра волосы на затылке зашевелились от такого предложения. Всем известно, что астеры не подчиняются силе Творца. Но и защита Ятвера им недоступна!

– Я задохнусь. И заледенею, и смертоносные лучи сожгут…

Саэ засмеялась.

– Так и случится – если будешь всего этого бояться! – Она мягко ткнула его пальцем в грудь: – Это – всего лишь оболочка, настоящий ты – внутри. Прикажи своей оболочке не дышать, не мерзнуть и не гореть. Разве это так сложно?

Лайдр только моргнул растерянно. Девушка снова рассмеялась.

– Ладно, не трусь. Я прихвачу твой воздух, если ты так в нем нуждаешься. Так что, полетели?

Лайдр нерешительно кивнул. Ой, зачем, зачем он это сделал! Нельзя лететь в глубь Каменного Пояса, нельзя доверять оборотню!

Поздно. Саэ взмахнула рукой… Не рукой, крылом! Рядом с лодкой парила большая золотая птица с длинной гибкой шеей и широкими, будто парус, крыльями.

Птица-астер повернула голову:

– Где ты застрял? Садись мне на спину и держись крепко. Представь, что ты не в Пространствах, а в Атмосфере, и вокруг полно твоего любимого воздуха. Хоть на это ты способен?

Лайдр подчинился. Сердце стучало так, словно готово было прорвать грудь, ноги налились свинцом. Но он все равно встал, сделал шаг к борту лодки. И перевалившись через него, плюхнулся в ложбинку между крыльями-парусами.

О, как быстро они летели! Он и не представлял, что можно двигаться с такой скоростью. Облачко воздуха летело вместе с ними, окутывая с головы до ног. Оно не отставало, не рассеивалось в Пространствах, а самое странное – воздух по-прежнему был чист и свеж, хоть кесневая лучина осталась в лодке!

Каменный Пояс проносился мимо них. Огромные скалы, рядом с которыми Гландир и впрямь выглядел бы никчемной жестянкой, и булыжники, и рои мелкого гравия, и облака пыли. Иногда между скалами Лайдр замечал каких-то существ. Они мелькали серебристыми, алыми, зеленоватыми силуэтами, но форму их он не успевал разглядеть. И была ли у них форма? Что, если священные писания врут, и не только астеры научились изменять себя? Что, если все Пространства заселены оборотнями?

А потом Лайдр увидел такое, что забыл дышать. Прямо под ними расстилался сад. Огромный, зелено-сине-алый, он раскинулся на десятки – а может быть, сотни или тысячи?! – верст. Или это было одно дерево, не имеющее ни ствола, ни корней, а только ветви и листья? Лайдр не знал. Какая разница! Сад был живым. И он был прекрасен!

– Это наш город, – сообщила девушка-птица.

Она сбавила скорость, и Лайдр мог любоваться совершенно неземным, сказочным пейзажем. Он видел цветы – белые, желтые, лиловые, – такие огромные, что на лепестке можно было устроить себе постель. Видел гроздья плодов – каждая способна накормить целое селение. Видел бабочек с ажурными крылышками, порхавших между ветвями. Или это были не бабочки, а птицы? Или тоже цветы?

А еще там были астеры – лебеди и дельфины. Но, заметив Лайдра, они все принимали человеческий облик, превращались в прекрасных мужчин и женщин. Зачем? Неужели лишь для того, чтобы улыбнуться, приветливо помахать рукой?

Впрочем, в золотокожих людей превращались не все. Там были и другие. Они походили на людей, но что-то в их облике было неправильным… Лайдр не смог бы подобрать нужные слова. Иной цвет кожи? Формы тела? Но что значит форма для оборотня!

– Кто они? – осторожно спросил он.

– Это наши друзья. Они прилетели с иных звезд.

– С иных звезд?! – Лайдр не поверил своим ушам. – Но ведь к звездам долететь невозможно!

– Почему невозможно? Возможно, только очень долго. Даже если стать лучом света, лететь придется многие годы. Но дружба того стоит, правда?

Лайдр не знал, что ответить.

Девушка-птица неожиданно спикировала вниз, в самую гущу листвы. Лайдр зажмурился от неожиданности. А когда открыл глаза, оказалось, что сидит он не на спине астера, а на большом круглом листке, таком мягком, что прикосновения к нему почти не ощущались. И Саэ стоит напротив, уже в своем девичьем обличье.

– Держи! – она протянула ему желтый, похожий на большое яблоко плод. – Попробуй, вдруг тебе понравится наша пища?

Лайдр взял угощение. Нет, плод не походил на яблоко, был слишком легким, почти невесомым. Хотя какой вес в Пространствах?!

Он поднес его ко рту, надкусил. Внутри не было ни сока, ни мякоти. А было… Лайдр не знал этому названия. Не понимал, вкус он чувствует или запах.

– Вкусно, – произнес на всякий случай. И с удивлением обнаружил, что плода в руке больше нет. Тот будто растворился от одного прикосновения к губам, впитался в язык, ноздри.

– Я знала, что понравится! – Саэ внезапно подалась вперед, спросила, блеснув фиалковыми глазами: – Лайд, а хочешь стать таким, как мы?

Лайдр дернулся, отпрянул назад. В голове бешено заколотил ужас: вот, вот оно! Его одурачили, заманили в ловушку. Нельзя верить тем, у кого нет души!

– Ты хочешь превратить меня в оборотня? – пролепетал срывающимся голосом.

Саэ засмеялась.

– Как я могу это сделать? Только ты сам. – Она вновь ткнула пальцем ему в грудь: – Помнишь, это – оболочка. Ты настоящий – внутри. Ты решаешь, каким тебе быть, каким правилам подчиняться, во что верить. Ты, и никто другой.

У Лайдра не нашлось ни слов, чтобы ответить, ни мыслей, чтобы понять. Он сидел, вцепившись руками в невесомый лист, а губы сами собой пытались шептать заученные молитвы. «Спаси нас, Ятвер, Великий и Могучий, Единственно Ведающий, Хранящий Истину, Безжалостный и Ревнивый, Повелитель всея, Творец и Разрушитель…»

Саэ отступила.

– Ладно, я ведь не тороплю. Давай отвезу тебя назад, к твоей лодке. И думай, сколько пожелаешь. Может, завтра надумаешь, может – послезавтра. Может, когда-нибудь.

Обратно они летели еще быстрее. Или Лайдр не замечал ничего вокруг оттого, что был слишком занят. Он думал. Пытался понять, что значит для него Земля, дом, привычный мир вещей. И что значит Саэ.

Очнулся, только когда плюхнулся на дно лодки. Кажется, здесь ничего не изменилось за время его отсутствия. Лучина не прогорела и наполовину, снасти были по-прежнему туго натянуты. Лишь на одной судорожно трепыхался, раздувал ярко-сиреневый гребень фазарик.

Превращаться в девушку Саэ не стала. Только крылом махнула на прощание: «До встречи!» – и полетела прочь. Лайдр смотрел ей вслед и думал, как хорошо, что она дала время на размышление. Завтра он обязательно что-нибудь придумает. Или послезавтра. Или когда-нибудь…

А потом все случилось так быстро и неожиданно, что он только и успел рот открыть, словно готов был крикнуть. Куда кричать? В Пространствах нет звуков. Наверное…

Из-за скалы медленно и неотвратимо выдвигался бушприт корабля. Боевого фрегата, одного из тех, что приписаны к Гландиру. А из-за соседнего астероида выплывал второй. И третий спешил от форта. Они окружали его лодку. Нет, не лодку! Они окружали Саэ.

Лайдр прикусил губу от отчаяния – он ведь так и не сказал ничего об охоте, забыл предупредить! А теперь поздно.

Прямо перед золотой птицей вспыхнули рубиновые лучи. Силовая сеть – это тебе не стальные канаты! Должно быть, много служителей стоит сейчас на палубах кораблей. Должно быть, все, сколько их есть в Гландире. Все – на одну девчонку.

Дрожь прошла по телу птицы. Но стать лучом света, быстрым и неуловимым, она не успела. Заряженные молитвами иглы пронзили пространство, впились в золотое тело. Разорванное крыло беспомощно дернулось.

Саэ все же сумела обратиться – перешла в свое дельфинье обличье. Белая молния ударила по несущимся навстречу иглам. Но тех было слишком много.

Астер отступил. Развернулся, поплыл прочь от ловушки, назад, к лодке. Он спешил к Лайдру! Иглы догоняли его. И с каждым попаданием движения астера становились медленнее, и все тусклее горел его золотой огонь.

Последний раз он изменил форму. За борт лодки ухватились слабеющие пальцы.

– Лайд, помоги… Не дай им поймать меня…

– Но что я могу сделать?

– Освободи… это только оболочка…

– Как?!

Саэ не ответила. Фиалковые глаза смотрели на гарпуномет.

Лайдр попятился. Замотал головой.

– Нет, я не могу…

Но руки уже брали оружие: «…на костре смеются от радости, что наконец-то их в огонь бросили. Облегчение это для них после пыток».

– Не смотри… – прошептал занемевшими губами.

Саэ послушно закрыла глаза. Лайдр нажал спусковой крючок.

Гарпун ударил точно под левую грудь, туда, где у человека сердце. А у астера есть сердце? И душа, может быть, тоже есть?

Облачко золотистых искорок всколыхнулось и растаяло в Пространствах. Саэ ушла. Куда? К другим звездам? Таким далеким, что солнечный луч летит к ним тысячу тысяч лет…

Тонкие пальцы соскользнули с борта лодки. Тело, более не золотое, а синюшно-белое, как дохлая рыбина, поплыло навстречу спешащим охотникам.

– Ты что наделал, недоумок?! – заорал преподобный Дрдек, перегнувшись через борт фрегата. – Зачем ты ее убил? Она мне живая нужна была! Я ее почти поймал!

– Да не кричи ты так. Со страху он стрелял, – вступился за Лайдра другой служитель. – Не видишь – трясется весь. Любой перетрусит, когда к нему в лодку оборотень полезет.

Лайдр не слышал, что они говорят. И не видел ничего вокруг – слезы застилали глаза. Слезы, недостойные мужчины. Недостойные настоящего, твердого человека.