Куин глянул на ее руку в его ладони.

— Вы дотрагиваетесь до меня более свободно, чем любой другой.

— Вас это беспокоит?

Она отдернула руку.

— Может быть.

— Моя бабка учила, что иногда прикосновение важнее, чем слова.

Стиснув кулаки, Куин сделал над собой усилие, чтобы не схватить ее за запястье и не притянуть к себе.

— Ваша бабка была мудрой женщиной.

— Почему мое прикосновение тревожит вас?

— Я уже сказал: потому что для меня это непривычно.

Она покачала головой, и несколько косичек упали на лицо, прикрыв глаза.

— Очень жаль.

— Моя жена не любила, когда я дотрагивался до нее.

Он сам не понял, зачем поделился своим секретом с Маркейл. Или решил, что жрица не станет его осуждать, или ему просто захотелось поговорить об Элспет.

Маркейл схватила его за руку, опустилась на плиту и потянула за собой, чтобы он сел рядом.

— Что за женщиной она была, если ей не нравились ваши прикосновения? Вы красивы, происходите из могущественной семьи… Вы могли бы выбрать любую, так ведь?

— Да, — признался он. — Мы с ней вместе росли. Она всегда ходила за мной по пятам. Мальчишкой меня это страшно раздражало, а когда я стал взрослее, мы подружились.

— Должно быть, она вас очень любила.

— Я тоже так думал.

С этого начались его проблемы. Мать предостерегала от женитьбы, говорила, что ему следует осмотреться, узнать других женщин, но Куин не прислушался к ней и сполна расплатился за свою ошибку.

— Семейная жизнь продлилась долго?

— Почти четыре года.

А ему казалось, что четыре жизни.

Маркейл вздохнула, не отпуская его руку.

— Если хотите, расскажите, что случилось.

Куин не хотел, но слова полились сами собой.

— Элспет почти сразу забеременела. Я был счастлив, она — тоже. Правда, беременность протекала трудно. Она плохо себя чувствовала и большую часть срока провела в постели. Каждый раз, когда я появлялся возле нее, она просила оставить ее в покое.

— Некоторые женщины плохо переносят беременность. Вы тут ни в чем не виноваты.

Сейчас он это знал, тогда — нет.

— Когда наконец родился сын, я решил, что теперь все станет на свои места. Получилось наоборот. Роды длились несколько часов, и в какой-то момент повитухе показалось, что Элспет не выживет. Она пришла в себя только через два дня и узнала, что родила мне сына.

— Не сомневаюсь, что она была очень рада.

Куин улыбнулся, вспомнив, какой праздник закатили Лукан, Фэллон и родители.

— О да! Пир горой! Потом мне об этом рассказали. Я не присутствовал, потому что не хотел оставлять Элспет одну.

В уголках ее губ появилась улыбка.

— Так и должно быть.

— Повитуха предупредила Элспет, что ей больше нельзя рожать. Она дала ей какие-то травы, чтобы приготовить настойку и пить ее каждый день, чтобы не забеременеть еще раз.

Маркейл внутренне сжалась. Она знала, что Куин скажет дальше, но не остановила его. Ему нужно было выговориться.

— Элспет отказалась их пить. Она боялась, что настойка не подействует, а мне не хотелось снова рисковать ее жизнью. Она даже запретила мне спать с ней в одной постели, чтобы я не взял ее силой.

Маркейл не могла поверить, что жена Куина оказалась настолько эгоистичной. Если бы она в самом деле понимала Куина, ей бы в голову не пришло, что он может обойтись с ней дурно.

— Вы не пробовали поговорить с ней об этом?

Куин покачал головой.

— Несколько раз я пытался, но она отказывалась меня слушать. Потом я перестал настаивать.

— И никто ни о чем не догадывался, да? Даже ваша семья считала вас счастливой парой?

Куин удивился, как будто не ожидал, что она поймет его. У нее защемило сердце. Во всех историях про Маклаудов, которые ей доводилось слышать, мало говорилось о самих братьях. Из них невозможно было понять, что Куин настоящий красавец или что он сможет заставить ее отдать ему всю магическую силу, чтобы сделать его счастливым.

— Да, — подтвердил он после долгой паузы. — Моя семья ничего не знала. Мне так хотелось. А ваша семья? Бабка догадывалась, что вы несчастны?

Она отпустила его руку и отвернулась. Выслушивать других было легче, чем рассказывать про себя, в особенности о том, о чем хотелось позабыть навсегда.

К удивлению, Куин взял ее за руку. В ответ на прикосновение она снова повернулась к нему лицом.

— Это так больно вспоминать?

— Только потому, что хотелось, чтобы этого вообще никогда не было. Рори не был грубым, но его пугала сила магии, которая текла в жилах нашей семьи.