Кристина без команды повторила действия командирши. Поясной ремень, пистолет и прочее снаряжение снимать не было необходимости – на них просто никто не обратит внимания. Мужики ведь вторую неделю в море, у них реакция на такую картинку поострее будет, чем на сухопутном фронте!

– А этот? – едва шевеля губами, спросил Юрий, тоже попавшийся на психологический крючок.

– Поставь ему гранату в стакане на спину. Шевельнётся – сам будет виноват. Да не пялься ты так, Юра, мы на работе, – прошипела Анастасия. – Идёшь следом за нами, в трёх шагах. До поворота. Без команды не высовываешься. Как только мы обнаружим засаду, тут же, пользуясь их обалдением, оцениваем обстановку, принимаем решение. Когда я крикну – «вперёд» – исполняешь. И, как учили, приводишь тех, кто тебе достанется, в нерабочее состояние. Нам с Ингой не мешаешь. По возможности – без стрельбы. Пошли!

Бекетов тоже больше двух недель не видел вблизи себя ни одной женщины. Никакой. И тут вдруг сразу… Просто удивительно, как независимо от смертельной опасности бурно среагировал организм. А может быть, именно поэтому.

Отогнал наваждение и тут же начал действовать уже как специалист, офицер, а не оголодавший мужик.

– Ты куда!? – дёрнул он Вельяминову за руку. – С какого голым девкам по кораблю разгуливать? Соображай!

Сунул ей и Кристине в руки полотенца, больше не фиксируя внимания на анатомических подробностях. Солдаты получили задание, солдаты его выполняют. И точка!

– Головы хоть чуть намочите, – указал на раковину умывальника в выгородке возле двери.

– А ведь и точно, – сообразила Анастасия. Так они не две, не меньше десяти секунд выиграют, другие импровизации, глядишь, не потребуются.

Девушки сначала осторожно выглянули в коридор, потом шагнули смело и сразу заговорили громко, только на всякий случай по-французски. Ещё запас времени, если противники кроме русского и английского другими языками не владеют. В руках они несли банные полотенца, Настя через плечо, Кристина просто в руках перед собой, но пониже, чтобы грудь не заслонять.

Шурлапов был очень доволен собой. Рассчитал он необыкновенно точно. Сейчас поперечным коридором выйдут в тыл продвигающейся по правому борту разведгруппе, перестреляют их в спину, одного оставив живым, чтобы успел сказать, где у них точка рандеву с «девицей» и пленным инженером. А что потом… Потом и станет ясно. Какой-то там страшно важный «процессор» – найдутся люди, чтобы за него хорошо заплатить. И полсотни тысяч фунтов наличными, прихваченных в каюте ревизора. На первое время хватит, особенно если ни с кем не делиться. Приятели приятелями, но война – это такое дело! От шальной пули никто не застрахован.

Внезапно он насторожился. Чутьё у него было, как у таёжного следопыта, от природы, скорее всего, да ещё развитое обстоятельствами жизни. Звуки голосов и шагов вдруг куда-то делись. Не удалились, как положено, а исчезли вообще. Будто люди остановились в своём коридоре и прислушиваются. Или – если у них там, к примеру, оказался сходной трап, то спустились палубой ниже. Чёрт, он совсем не помнит, есть там трапы или нет. На этом грёбаном корабле можно проплавать целый год и не запомнить, где что находится.

Выждав секунду, анархист собрался осторожно выглянуть за угол, и, если всё чисто, быстро перебежать на ту сторону. Терять «объект» ему совершенно не хотелось, как и разминуться с первой парочкой – девкой и инженером с процессором. В итоге можно не поймать ни одного зайца, мать-перемать… И взятый им для огневой поддержки морской пехотинец выглядит совершенным тупарём, от него бессмысленно ждать помощи. Он и сейчас пялится в бортовой иллюминатор, будто его происходящее совершенно не касается.

И вдруг Юджин услышал хлопок закрываемой двери и звонкие женские голоса, громкие, совсем рядом. Будто они взялись в полном смысле ниоткуда. Только что тревожная тишина, а сейчас – будто на прогулочном лайнере. Говорили явно по-французски. Языка он действительно не знал, просто догадался – эти интонации и фонетику ни с чем не спутаешь. И бабы (что-то здесь неправильно, кольнула интуиция, слишком много то там, то тут возникает баб!) ведь явно приближаются. Что за чёрт?

Шурлапов выглянул за угол и увидел то, чего уж никак не предполагал. Точно – круизный лайнер, и не иначе. Высокие, загорелые девахи, наверняка спортсменки или как их там, бодибилдерши, вышли из душа, не дав себе труда даже приодеться, прикрыть свои нагло торчащие сиськи, и направляются в его сторону, оживлённо щебеча чёрт знает о чём! В прошлом году Юджину довелось прокатиться на прогулочном теплоходе от Чивиттавекьи до Гавра, и там с утра до вечера сотни полторы похожих девиц загорали вокруг бассейна именно топлесс. Это у них мода такая последнее время появилась, но самое паскудное то, что они богатствами своими перед массой мужиков трясли, ничуть не значило, что на всё согласные. Скорее наоборот: потеряешь самообладание – и огребёшь по полной. В Британии таких свободных нравов ещё не было, вот он и балдел целых два дня, пока слегка не привык.

И вот сейчас снова. И куда же красотки направляются, приняв душ и не удосужившись должным образом прикрыться? Всё же на военном корабле, а не…

«Не в ту ли каюту нацелились? – осенило Шурлапова, заметившего не только то, на что, по мнению Анастасии, должно было сосредоточиться всё его внимание, но и приоткрытую дверь Строссона. – Ещё интереснее, там ведь, кажись, тот хмырь из Адмиралтейства обретается, про которого Эванс с большой злостью отзывался. Он что же, двух сразу шлюшек с собой везёт? Забавляется? Да не может быть! И чтобы никто, даже главный разведчик, об этом не догадывался? Другое тут…»