Приказной тон? Это что-то новенькое. Видимо, если эта леди сказала бы «Прыгайте», все вокруг взлетели бы в воздух не хуже баскетболистов.

Слова уже вертелись на языке. Он приходил ко мне.Всего несколько простых слов, и груз, так больно давящий на сердце, будет снят. Можно переложить про блему на чужие плечи — на плечи взрослого — и жить припеваючи.

Но я снова услышала шорох крыльев и почувствовала, как они коснулись моего лица. Я даже вздрогнула — таким реальным было ощущение.

Вспомни, Дрю, чем все обернулось, когда ты пыталась поручить решение проблемы кому-то еще. Ты позвонила Огасту, и тебе казалось, что вот сейчас все наладится. И где ты сейчас?

Это предупреждение. Простыми словами, без всяких накручиваний, как и все бабушкины уроки.

— Совершенно ясно, — услышала я свой голос. И впервые он был такой же уставший и взрослый, какой иногда у Грейвса. Может, он тоже чувствовал тяжесть на душе? Вероятно. Я так хотела его видеть, что у меня даже тряслись руки.

— Мне нужно идти, — сказала леди Анна.

Она собрала бумаги и фото в папку. Я подняла голову. Дилан, как и всегда, встревожено смотрел на меня. Он словно хотел, чтобы я что-то поняла: губы сжаты, темные глаза сверкают, передавая мне послание, которое я не могла расшифровать.

— А можно прочесть стенограмму? — Я не хотела показаться упрямой и назойливой, но именно так и получилось. Дилан вздрогнул, Анна замерла на месте.

Я, наконец, поняла, что у нее с лицом. Оно «популярно». Она никогда не ощущала себя изгоем. Все вокруг существовали только для того, чтобы отражать ее великолепие. На ее лице запечатлелась та несовершенная, но жадная прелесть, которую я видела только у девушек-чирлидеров и самок удавов по всей Америке. Если бы она не была дампиром, то сейчас, вполне возможно, уже превратилась бы в тучную тетку с розовыми ногтями и горестно опущенными уголками губ. Такие обычно устраивают скандал в бакалейной лавке из-за просроченного купона или из-за банки кукурузы, которая оказалась на пятнадцать центов дороже, чем она думала. Она из тех, кто всегда добивается своего, потому что наглости и бесстыдству нет предела.

— Она засекречена, мисс Андерсон. Когда Кристоф свяжется с вами, выслушайте все, что он скажет, запомните и будьте готовы потом повторить. — Она коротко кивнула и сунула папку под мышку. Шелковое платье зашелестело на ходу. — Мой охранник проводит меня, Дилан. Благодарю вас.

— Миледи.

Не понимаю, как он умудрялся не поперхнуться на этом слове.

Она унеслась прочь. Каблучки остро цокали по полу. Дверь за ней закрылась. Паутина на книжных полках слегка зашуршала.

Плитка на потолке все-таки тоже гнила. И вообще, все это здание вот-вот готово было распасться на части.

Дилан наклонил голову, поднял бровь. Я стояла, мокрая от пота. Мне было очень больно. Дрожа всем телом, я плюхнулась на тот же жесткий стул. Каждая клеточка сотрясалась, как желе под электротоком. Аромат духов леди Анны неохотно таял в воздухе, оседая пленкой у меня в глотке, особенно в том местe на нёбе, которого нет у обычных людей и которым я ощущаю опасность. Это как маринованный имбирь, который подают к суши. Его запах напоминает мне аромат духов. И этот аромат такой же — тяжелый, маслянистый.

Что он мне напоминает? Ведь что-то напоминает, клянусь богом.

Но, видимо, у меня пришла в негодность пружина, которая выталкивает воспоминания из недр памяти в мозг. Я так и не смогла ничего вспомнить.

Предстояло подняться по лестнице к себе — это казалось невероятно сложной задачей. Но меня грела мысль: вот сейчас улягусь в кровать, а там под покрывалом прячутся мечи малайка и папин бумажник. Мамин медальон надежно скрыт под футболкой. Сердце холодело от ужаса при мысли, что Анна могла его увидеть.

Дилан опустил плечи.

— Они уехали, — тихо сказал он. — Как ты?

Ну и вопрос.

— Прекрасно. Замечательно. Дальше некуда.

— Я сожалею, — и впрямь с сожалением сказал он. Впрочем, он всегда так говорил. — Она настояла, чтобы с тобой встретиться, и…

И что? Какого черта?Я стояла и смотрела на то место на его столе, где только что лежала папка с фотографиями. Теперь я знаю, что они есть. Теперь я знаю, где умерла моя мама.

«Он повесил ее на дереве».Она сказала это своим сладким мелодичным голосом, как будто это так, пустячок. Но это моя мама,и она…

— Ты виделась с Кристофом, Дрю? — Куртка Дилана скрипнула. — Наверное, нет нужды говорить, что он в дерьме. И чем дальше, тем глубже.

Я пыталась думать, но звук его голоса мешал мне.

— Я хочу в свою комнату, — протянула я плачущим тоном, как пятилетний ребенок. — Отпустите меня.

— Хорошо. — Но он не мог так просто меня отпустить. — Дрю…