Энтониета обожала отца. Она была во многих отношениях независимой маленькой личностью и получала все необходимое для жизни от отца, который баловал ее, и от общения с близнецом. Энтони был другим, Энн понимала это. И по вечерам перед сном она горячо и страстно молилась, чтобы она смогла дать брату все то, чего он лишился, потеряв материнскую любовь.

Они почти закончили чаепитие, как вдруг Энн вспомнила:

— Майра, сэр Джон не просил тебя отправить телеграмму?

— Нет. А что?

— Папа за завтраком сказал, что надо узнать, кому сэр Джон хочет сообщить о том, что с ним случилось. Он тогда еще не знал, кто его пациент. Но я уверена, что сэр Джон не передавал никакого сообщения папе, а если и передал, папа, конечно, забыл о нем.

— Может, он передал через полицейского, который приходил после ленча?

— Да, может быть, — согласилась Энн. — Но все равно лучше узнать.

— Если хочешь, я могу спросить, — предложила Майра преувеличенно небрежно.

— Нет. Не беспокойся, я сама.

Энн прошла по коридору, постучалась и открыла дверь. Сэр Джон лежал с закрытыми глазами, и ей пришлось подождать, пока он медленно повернул голову и посмотрел на нее.

— Мне очень жаль беспокоить вас, — извинилась Энн, — но я вспомнила, что, возможно, вы хотите кому-то послать телеграмму о том, что с вами произошло. Отец говорил об этом утром, но боюсь, что я забыла и вспомнила только сейчас.

— Ваш отец упомянул об этом в разговоре со мной. Но я решил не посылать никаких сообщений.

— Но, несомненно, — сказала Энн, — о вас беспокоятся!

— Кто?

— Ну кто-нибудь… ваша мать… жена.

— Мать не ждет меня раньше, чем через три или четыре дня. А жены у меня нет. Разве ваша сестра не проинформировала вас об этом?

На миг Энн застыла, почувствовав в его словах неприязнь к Майре. Сама она могла осуждать назойливость Майры, но не собиралась позволять кому-то критиковать ее. Потом она поняла, что он шутит, и улыбнулась.

— Обитатели этого дома не всегда слушают сказки Майры, — сказала она. — Но если вы уверены, что никто…

— Я напишу матери; думаю, это будет меньший шок для нее, — сказал сэр Джон. — А в лондонском доме народ тренированный. Они ждут меня, когда бы я ни появился. Поэтому нет необходимости в телеграммах. Все, что я хотел бы иметь позже, это лист бумаги и карандаш.

— Я принесу их вам сейчас же.

Энн говорила стесненно и, как только принесла требуемые предметы, вышла из комнаты без дальнейших разговоров. Она вдруг ясно ощутила всю глубину пропасти между ними. Нельзя же поставить на одну доску этого богатого, важного господина с его раболепной прислугой, ожидающей его приказаний, и собственную маленькую семью с ее простыми заботами и разговорами, не выходящими за рамки домашних дел. Его драматичное вторжение в их скучное существование — простая случайность. Они не должны позволить этому мимолетному посещению нарушить привычное течение их жизни.

«Чем скорее он уедет, тем лучше — думала Энн. — Он будоражит Майру, и ничего хорошего не сулит заглядывание в его большой экстравагантный мир, с которым у нас не может быть ничего общего».

— Значит, это и есть кухня?

Энн, которая, опустившись на колени, скребла пол, вскрикнула и обернулась. В дверях, опираясь на трость, стоял сэр Джон. Энн показалось, что на его лице при виде ее отразилось изумление и растерянность.

— Ради всего святого, что вы тут делаете? Я полагала, что вы отдыхаете в саду.

— Да, так и было. Но мне это надоело, и я отправился на поиски какой-нибудь книги или собеседника. Сначала я подумал, что вы — это миссис Бриггс. Что вы делаете?

— Разве вы не видите, что я делаю? — В одной руке Энн держала щетку, в другой кусок мыла.

— Не может быть, чтобы вы мыли этот пол!

— Конечно может. Это когда миссис Бриггс не желает приходить. Обычно она убирает у нас по утрам три дня в неделю. Но она в очередной раз свалилась, а это значит, что мы не увидим ее по крайней мере две недели. Последствия астмы, высокого давления и слишком большого количества пива в субботний вечер, — во всяком случае, так считает папа.

— Но неужели нельзя найти кого-то еще?

— Чтобы заняться этим? — Энн показала рукой на мощенный каменными плитами пол, влажный и чистый.

— Ну конечно. Вы не годитесь для таких вещей.

— Это вы так считаете, — возразила Энн. — Я занимаюсь этим довольно часто. И кто, если не я? Даже если мы найдем замену миссис Бриггс, когда она больна, это будет стоить денег.

— Но это же смешно! Я не могу понять, как ваш отец позволяет такое.