— Ничего особенного. Мы были молоды. Постепенно становились чужими друг другу и, в итоге, разошлись.

— Если ничего особенного не произошло, то почему с тех пор у тебя не было отношений?

— У меня не нашлось на это времени.

Она не верила этому ни секунды.

— Как ее звали?

— Алисия.

— Ты ее любил?

— Я сделал ей предложение.

— Это не ответ.

Его глаза сверкнули.

— Да, любил.

Лаура заглушила ревность, уколовшую ее в самое сердце.

— Тогда что произошло?

— Ты когда-нибудь сдаешься?

Лаура слегка улыбнулась:

— Уже нет.

— Все из-за работы. Мой бизнес был в не очень хорошем положении. Почти на грани. Я должен был посвящать ему все время.

— И Алисии это не понравилось?

— Нет. В общем-то мы перестали общаться. Я перестал с ней общаться.

— Подумать только, — пробормотала Лаура.

— Чем меньше мы общались, тем больше ругались. Конец был неотвратим.

— Тебе до сих пор больно?

— Нет. — Его лицо напряглось.

— Тогда зачем так противиться отношениям? Ведь не все отношения рушатся.

— Я отлично это знаю, — сухо ответил он.

Лаура вдохнула и вложила свою жизнь в руки Мэтта.

— Тогда почему бы нам не попробовать?

— Что именно?

— Мне и тебе.

— Нет!

— Но почему?

— У меня по-прежнему нет времени.

— Это отговорка.

— Что?..

— Отговорка. Ты можешь найти время. Знаешь что? Я думаю, глубоко внутри ты просто боишься.

— Ерунда!

— Разве? Думаю, ты боишься позволить себе близкие отношения, потому что они могут ранить.

— Если ты так думаешь, пожалуйста!

Почему он так упорствует? Неужели он ее никогда не примет? Неужели не даст им шанса?

А разве имеет значение, сделает ли он это?

Неизбежная истина ударила Лауре в лицо, и ее сердце замерло. И потом снова заколотилось.

Нет. Это невозможно. Она не…

Она думала об этом, а сейчас он заставил ее и почувствовать. Мечтательное предвкушение, с которым она ждала их ночей. Восхищение и уважение, с которыми относилась к его работе, к тому, кем он был.

Она думала о том, чтобы уйти и никогда больше не видеть Мэтта, никогда больше не прикасаться к нему. Но ее охватила агония, какой она не знала.

Она…

Она была влюблена в Мэтта. По уши влюблена в мужчину, которого интересовал только секс.

И она ничего не могла с этим сделать.

Лауру начало трясти от этой муки.

— Я думаю, мне стоит уйти.

Мэтт нахмурился:

— Тебе не надо уходить!

— О, надо!

Даже если ей так хотелось остаться…

— Почему?

— У тебя не монополия на самосохранение, Мэтт, — сказала она, слабо улыбнувшись. — Мы хотим разных вещей, и это никогда не изменится, не правда ли?

Его лицо ничего не выражало, и это разбивало ей сердце.

— Хорошо. Иди.

— Я пришлю список людей, которых бы рекомендовала для продолжения реставрации.

— Договорились.

— Это все, что ты можешь сказать?

Мэтт провел рукой по волосам:

— А что еще?

Значит, все. Ей не должно быть так больно. Но эта боль… Мучительная боль…

Лаура поднялась, хотя ноги ее не держали. Каким-то образом она собрала вещи, но ее пальцы дрожали и не слушались ее, так что она не смогла застегнуть пуговицы.

— Я знаю, ты считаешь, тебе лучше быть одному, Мэтт, — начала она, прижимая к себе блузку, будто надеясь хотя бы таким образом остановить пронизывающий ее холод, — но это ошибка. Никому не лучше. Работа не будет согревать тебя по ночам. Работа не спасет тебя, когда тебе будет плохо, когда ты постареешь и ослабеешь. А я бы пришла.

Мэтт пожал плечами, и ей захотелось встряхнуть его. Ударить. Сделать ему так же больно, как он делал ей. Потому что он должен был знать, что она чувствует.

— Я не хотел, чтобы все так закончилось, Лаура, — ровно произнес он.

Сердце Лауры раскололось на части, острое чувство отчаяния пронзило ее.

— Я тоже.

Казалось, уже в тысячный раз за эту неделю Мэтт твердил: «И к лучшему, что с Лаурой все закончилось».