Шрифт:
А ведь можно услышать нечто подобное и сегодня. Я тут застала совершенно безобразную сцену в супермаркете: мама обнаружила в кармане четырехлетней дочери конфету и устроила просто грандиозную разборку с битьем по щекам, криками: «Кто из тебя вырастет?!» и риторическими обращениями к публике. Девочка безнадежно ревела, окружающие покупатели прятали глаза, кассирша пыталась защитить малышку. Я вмешалась, о преступнице временно забыли и переключились на новую тему «не мешайте мне воспитывать ребенка». А всего-то нужно было: а) следить за ребенком и б) или вернуть конфету на стеллаж (враги рода человеческого придумали ставить эти соблазнительные стойки рядом с кассами) или заплатить за нее.
Если ребенку от 7 до 10 лет. Не меньше проблем вызывают кражи внутри семьи, «из дома». Не хочется вас пугать, но когда ребенок тайком тащит деньги или ценности у собственных родителей – это серьезный симптом того, что «неладно что-то в Датском королевстве». Рассмотрим два характерных случая, чтобы увидеть разницу в предпосылках.
История первая. Приемная дочь
Девочка, 7 лет, была брошена матерью в годовалом возрасте, воспитывалась у бабушки со стороны отца, в деревне (так и хочется написать «глухой», тем более что так оно и было. Но – политкорректность превыше всего). Через некоторое время отец женился, и молодая жена настояла, чтобы ребенка забрали в семью. Ольга (мачеха) получила полный набор проблем, которые знакомы усыновителям детей из неблагополучных детских домов: врет, ворует, агрессивная, неопрятна до практически животного состояния, представления о морали отсутствуют напрочь. Потом оказалось, что ее держали в козлятнике, потому что «там теплее».
Ольга приложила колоссальные усилия, чтобы исправить ситуацию, и через год девочку было не узнать: спокойная, улыбчивая, научилась читать и считать, от матери не отходит, в садике ее хвалят (а хотели в коррекционную школу переводить, ставили задержку умственного развития). Одно только осталось: ворует. Тащит все, что плохо лежит, проку ей от этого никакого, кроме неприятностей, но остановиться не может. Главное, что непонятно – зачем она деньги-то крадет? Одна она из дома не выходит, гуляет только с мамой, потратить их невозможно.
Я предположила, что Анжела таким образом восполняет дефицит любви и заботы, с которым ей пришлось жить первые шесть лет. Как люди, пережившие голод, делают запасы продовольствия, так и девочка пыталась сделать себе «неприкосновенный запас» безопасности и комфорта. И еще – приобрести что-то свое самой. Как будто то, что дают родители, может в любой момент исчезнуть, да и сами родители – сегодня они есть, а завтра нет. Еще раз повторю: это поведение настолько характерно для брошенных детей, что я, имея некоторый опыт работы с приемными семьями, могла бы сама рассказывать Ольге, как именно ведет себя ее дочка.
Проблема воровства у приемных детей исчезает бесследно, как только ребенок «напитается» родительской любовью, восстановит порушенное чувство безопасности и доверия к окружающему миру, привыкнет к незыблемости родительской любви. Надо только помнить об этом и не морочить себе голову тяжелыми размышлениями «передается или нет склонность к воровству генетически». Не передается.
Анжеле очень помог переезд в новую квартиру, где ей отвели ее собственную комнату, с ее собственным шкафом, множеством ящиков и комодом. Первое время она практически не выходила из комнаты – наслаждалась обладанием. Кроме того, ей стали давать по воскресеньям карманные деньги, которые она могла копить, а могла тратить (пока не тратит, только складывает).
История вторая. Ангел-маменька и неуправляемый монстр
Глебу 10 лет, он средний из троих детей в семье учительницы музыки и художника. Есть старшая и младшая сестры, с разницей в два с половиной года между детьми. Глеб абсолютно неуправляемый, подвержен вспышкам агрессии, слово «нельзя» для него – только повод приложить больше усилий, чтобы получить желаемое. Невропатология исключена.
Когда ему было около четырех лет, он чуть не убил младшую сестренку (вытолкнул ее в окно, слава Богу, обошлось травмой, девочка осталась жива), и почему-то этот случай настолько напугал родителей, что они стали разговаривать с сыном как с нервнобольным, которого нельзя волновать. «Глебушка, пожалуйста, перестань!» – это когда он ногами пинает маму. Когда он поджег дверь квартиры, максимум, что сподобились сделать родители – лишить его на три дня просмотра телевизора. Страдают больше всего сестры, которые вынуждены терпеть и физическое насилие от брата, и постоянный ущерб своему имуществу. Ответить адекватно они не могут, одна слишком мала, а другая знает, что виноватой назначат ее.
Я пытаюсь сказать родителям, что мальчик нуждается в более жестких рамках, что их попустительство наносит ему гораздо больший вред, чем даже им самим. Но мама уверена, что добром и лаской она сможет изменить поведение сына быстрее, чем прямыми дисциплинарными мерами. «Он чуткий и ранимый ребенок», – говорит папа о монстре, который разносит квартиру в хлам, если ему что-то запрещают. Мне же кажется, что проблема гораздо серьезней, чем просто непослушание.
Так вот, о воровстве. Когда Глебу что-то нужно, он просто идет и берет там, где видит. Однажды родители попытались отказать ему в покупке дорогостоящей игровой приставки. Он потратил день, перевернул весь дом вверх дном, но нашел-таки деньги, отложенные родителями на покупку машины. Пошел и купил себе то, что хотел, а на остаток как следует развлекся: кафе, игровые автоматы, кино. Вы думаете, его выпороли, приставку вернули в магазин, а его лишили телевизора, по крайней мере на год? Ага, счаззз. Мама провела с ним воспитательную беседу на тему «воровать – страшный грех».
Мне, честно говоря, страшно даже думать, что будет дальше. Мальчик ведь растет, становится сильнее, возможностей тоже больше. Скоро уже и папа не сможет с ним справляться.
В этом случае воровство является симптомом отсутствия родительской власти и семейной иерархии. Родители не выполняют свою основную функцию: воспитание детей в рамках моральных норм, обеспечение ВСЕМ детям безопасных условий для роста и развития. Фактически они самоустранились и предоставили детям самим решать свои проблемы. Глеб, без сомнения, получит от общества недвусмысленное сообщение: воровать нельзя, так же как нельзя обижать маленьких и грубить старшим. В школе или на улице ему быстро объяснят, чьи в лесу шишки. И тогда родителям придется вмешаться, их просто заставят это сделать. Но пока… «Ты просто не понимаешь, – уверяет мама Глеба. – Если с ним по-хорошему, он может быть совершенно чудесным». Ну просто ангел!
Совсем большой ребенок. Если ребенок старше 10 лет крадет деньги у родных – это уже не просто плохое поведение, это беда, с которой нужно тщательно разбираться. Какие могут быть варианты?
1. Попал в неприятную ситуацию в школе/на улице и ему нужны деньги, чтобы выпутаться. Все что угодно: вымогательство, азартные игры, шантаж. Если вам кажется, что он постоянно чем-то озабочен, расстроен, стал пуглив, пропал аппетит, отказывается гулять, кидается, как коршун, когда звонит телефон – все это может говорить о том, что ваш ребенок попал в беду. Скорее всего раскрытие недостачи семейных средств он воспримет с облегчением (если только у вас в доме не приняты телесные наказания), ведь теперь вы сможете ему помочь.
2. Редко, но бывает: взялся ухаживать за девочкой и не хочет «светиться». Обычно все же мальчики просят деньги у родителей, романтические отношения уже не вызывают той бури негодования, как раньше. Маркером в таком случае будет внезапно обострившаяся любовь к чистоте (а раньше-то в душ силком приходилось загонять) и внимание к своему внешнему виду.
3. Самый плохой и тяжелый случай: ему стало глубоко наплевать на то, что с ним происходит, на вас, на вашу семью. Весь мир против него, поэтому могут появиться и наркотики, и алкоголь, и любые экстремальные развлечения. Почему? Не исключено, что ваша семья переживает серьезный кризис, и такое поведение – его реакция на происходящее. Хотя, почему я все время говорю «ему»? Девочки-подростки точно так же пускаются во все тяжкие, когда родители разводятся, например. Это их способ сказать родителям: «Мне плохо, страшно, все перевернулось, мой мир рушится на глазах. Я хочу, чтобы вы опомнились и снова стали теми, кем должны быть: моими родителями».Артем – единственный сын владельца одной из крупнейших строительных компаний. Ему 16, он крупный породистый блондин. Его родителям около 40. Папа занят бизнесом, мама – своим бизнесом, у обоих есть сексуальные партнеры на стороне, они молоды, красивы и богаты. Артем родился, когда они были юны и бедны, тогда это была веселая и дружная семья, папа был всего лишь аспирант, мама – студентка, они ходили в походы и всюду таскали отпрыска за собой. Но вдруг папа «попал в струю», разбогател, потом они стали ссориться, потом совсем перестали разговаривать.
Артем учится в частной школе-пансионе, где детям позволено абсолютно все. Дерзить учителям, курить в открытую, даже воровать зарплату у врача. Хотя все открылось, виновника быстро вычислили, но директор вызвал огорченную сотрудницу к себе в кабинет, молча выложил сумму, равную зарплате, – и дело было закрыто. Когда у Артема возникают какие-то трения в школе, папа приезжает, договаривается с директором, что-то платит «на нужды школы», и снова – тишь да гладь.
В выходные, когда Артем был дома «на побывке», он залез в бабушкин тайник в швейной машинке. Денег хватило на покупку трех шикарных мотоциклов, он с друзьями прогонял всю ночь, а под утро, крепко выпив, врезался в стоящую возле дома отцовскую машину. Попал в больницу с множественными переломами и сотрясением мозга. Если это не попытка повернуть родителей лицом друг к другу и к себе – то я ничего не понимаю в подростках.
Все вышесказанное относится и к наркотикам, и к алкоголю. Я пока не сталкивалась с ситуацией, когда «хороший мальчик из хорошей семьи» вдруг, ни с того ни с сего начал выносить из дома ценности и пропивать их в подворотне. Обычно этому предшествует история длительного разлада, пусть даже и игнорируемая членами семьи.
Резюме. Будьте внимательны. Факт воровства может означать множество разнообразных вещей, ваша задача – разобраться по существу, а не формально заклеймить позором. Не пропустите важные знаки, намеки на неполадки в семейной системе.
Глава двенадцатая, о борьбе с азартными играми
Мы уже вспоминали о существовании азартных игр, когда говорили о карманных деньгах. Тема эта очень сложная, в первую очередь потому, что грустная и безнадежная. Игромания (лудомания) практически не лечится, а возможностей «подсесть на игру» – масса. Так как прямого и очевидного вреда, такого, чтобы человек впечатлился и бросил, игра не наносит, то донести до пострадавшего, что он УЖЕ подключен к трубочке, по которой криминальные структуры выкачивают из него деньги, довольно сложно.
Говорю «криминальные структуры», потому что придерживаюсь библейского взгляда на любые азартные игры: это однозначное зло, потакание «темной стороне силы», в том числе в своей душе. Как бы ни было красиво, уютно и безопасно в игорных заведениях любого уровня, необходимо четко осознавать: человек, который пришел играть на деньги, может просто вынуть их из кармана и отдать охраннику на входе. Потому что цель его визита именно такая: лишиться всех денег, причем добровольно и с песнями.
Существует очень маленький процент людей, которые в состоянии взять свой первый выигрыш, развернуться и гордо выйти, чтобы больше не возвращаться. Я лично знаю только одного такого: мой близкий друг, попав за границей в крайне затруднительное положение (его обокрали), зашел в первое попавшееся казино, выиграл приличную сумму и ушел, не дожидаясь, пока повезет еще. Но он моряк, капитан, у него железная воля.
Для всех остальных людей ситуация обычно развивается по другому сценарию.
Зашел – ахнул – подсел к автомату или игровому столу – в руку всунули бокал с шампанским. За первый заход выиграл столько, что глаза на лоб полезли. О том, что это приманка, наживка, – не догадывается. Затемнение. Следующий кадр: клиент выходит из заведения с пустым кошельком и твердым намерением вернуться завтра и повторить свой первоначальный успех. Все, он попался.