Демина Катерина Александровна
Шрифт:
Это тема, пожалуй, одна из самых болезненных. И она практически не касается детей, но поскольку детей все-таки воспитываем мы, родители, то наши взаимоотношения неизбежно сказываются на процессе и результате.
Когда в 90-х годах прошлого века был принят новый закон об отпуске по уходу за ребенком, продлевающий срок до трех лет без потери стажа, большинство мам вздохнуло с облегчением. Тяжелая, бесчеловечная практика советского периода, когда женщин обязывали выходить на работу, отдавая в ясли двухмесячных (позже – четырехмесячных) малышей, казалось, ушла в прошлое. Мне, как терапевту, часто приходится сталкиваться с психологическими последствиями этого кошмара: у детей, выросших в яслях, присутствуют все признаки госпитализма [3] и ранней детской депривации [4] , как будто они выросли в детском доме.
Самое главное проявление этих нарушений – это несформированное чувство базового доверия [5] , с одной стороны, и отсутствие какой-либо инициативы – с другой. То, что мы называем презрительным словом «совок», когда хотим обозначить человека негибкого, агрессивного, хамоватого (от страха), неспособного ни на какой рост – это, по большей части, отдаленные последствия недопустимо раннего отрыва от матери и удерживания в условиях, совершенно непригодных для развития здоровой психики.
Один мой очень близкий друг поражает знакомых своей энергией, доброжелательным отношением к людям, какой-то нездешней свободой в поступках и суждениях. Как-то мы долго ехали куда-то вместе, и я стала расспрашивать его о детстве. Оказалось, что он рос с деревенскими бабушкой и дедушкой (хоть и в московской квартире), которые, будучи людьми малограмотными и, строго говоря, темными, твердо придерживались нехитрого правила: дитя должно быть на руках. И они таскали малыша целыми днями, гуляли во дворике рядом с домом, дед часами просиживал с ним у окна, наблюдая за едущими машинками на улице. Учили читать по газете «Правда». И еще его практически не критиковали, а только вводили в рамки: это можно трогать, а это – нет, читать можно, а рвать книжки нельзя, и так во всем. Мальчик вырос здоровым, очень спокойным, самостоятельным. Незапуганным.
Так вот, возвращаясь к теме мам-домохозяек. Время было сложное, мама, сидящая дома с детьми и ведущая домашнее хозяйство, придавала жизни ощущение устойчивости и осмысленности, папа приходил с работы к теплому и чистому очагу, к накрытому столу, дети меньше болели, лучше учились, да и женам поначалу новая роль пришлась очень даже по душе.
Но вот не зря же отпуск дают до трех лет. Первые три года жизни детеныш привязан к матери «духовной пуповиной», как говорят некоторые акушеры. И для его здоровья (во всех смыслах) крайне важно находиться в стабильной, предсказуемой и принимающей атмосфере любви и заботы.
Но в три года ребенок начинает выходить в большой мир, и руки у мамы становятся более свободными. Вот тут-то и выйти бы самой в большой мир, на работу вернуться или поучиться пойти. И многие так делают. Но иногда случается следующая беременность, или «деть» плохо ходит в сад, болеет, или очередь в садик растягивается аккурат до его совершеннолетия. И на семейном совете принимается решение, что для семьи выгодней и удобней, чтобы мама оставалась на своем рабочем месте – на кухне.
Это и правда, выгоднее, в том случае когда мама – не топ-менеджер. То есть когда ее зарплата, после всех вычетов, представляет какую-то различимую без лупы сумму.
Когда моему сыну исполнилось пять лет, я решила выйти «в люди», на настоящую, взрослую работу в офис, на большие деньги. До этого я работала фрилансером: статьи, репетиторство, полставки в Лицее. В общей сложности набегало долларов 300–350 в месяц (2001 год, нормально, жить можно), плюс алименты, минус няня, так как работала я в основном на дому. А тут вот решила делать карьеру.
Дело было летом, детей я разослала по лагерям и дачам и нанялась «помощником руководителя» в офис иностранной компании. И летом все как-то худо-бедно шло. Платили мне около 400 долларов и кормили бесплатно. Правда, я уже начала смутно догадываться, что промахнулась с выбором специальности: мне было невыносимо скучно, я не могла сидеть полдня в позиции «наготове» и ничего не делать. А работать «на себя», то есть писать статьи или хотя бы читать, было строжайше запрещено.
В общем, когда в конце лета мне предложили перейти в крупное пиар-агентство, я страшно обрадовалась. Прошла ТРИ круга собеседований, продемонстрировала свой английский, статьи, «коммуникативные навыки» и вышла на работу, на должность пиар-менеджера, с испытательным сроком три месяца и зарплатой 700 баксов. Круто! Да еще агентство американское, то есть я опять работаю в иностранной компании.
Засада началась почти сразу, в первый же рабочий день, по прочтении огромного документа под названием «Кодекс поведения в офисе». Я уперлась в строчку: «Недопустимо приходить на работу в джинсах, одежде спортивного или вольного стиля». Упс! А у меня и нет ничего другого, я вот с получки новые джинсы прикупила, довольна была страшно.
Второй барьер: «Не рекомендуется приходить на работу два дня подряд в одном и том же костюме». Мама дорогая! Это что, мне полностью гардероб обновлять придется?! А почему никто раньше не предупредил?
Что я получила в итоге. Из 700 долларов зарплаты 100 я тратила на транспорт и еду в городе, 100 отдавала тетеньке, которая забирала мелкого из сада и сидела с ним до моего прихода, еще примерно сотня уходила на поддержание внешнего вида – одежда, колготки, обувь. И на продукты почему-то я стала тратить больше, чем раньше. То есть в сухом остатке я имела те же самые 300 долларов, плюс много головной боли.
Я приползала домой около восьми вечера, уставшая до тошноты, и могла только лежать на полу и позволять детям ползать по мне. Наверное, если бы работа была интересной и творческой, если бы я видела в ней какой-то смысл – я бы приспособилась, приноровилась. Но оказалось, что «креативная и творческая работа», для которой пригодился бы мой свободный английский и филологическое образование, заключается в обзвоне потенциальных клиентов и набивании базы данных в ОЧЕНЬ старый компьютер. На мой взгляд, девочка-старшеклассница справилась бы с этой задачей ничуть не хуже.
Через месяц моих мучений случилось 11 сентября, все издания ставили в номер репортажи о катастрофе, рекламные бюджеты и обязательства полетели в трубу. Начальство потребовало жертв, в отделе на испытательном сроке была я одна – меня уволили. Когда моя непосредственная начальница объявила мне об этом, она выглядела очень расстроенной и печальной. Она искренне мне сочувствовала, зная о моих непростых обстоятельствах. А я просто прыгала от счастья. Ура, ура, можно снова заниматься тем, что мне интересно, и никакого начальства, и никакого офисного бреда! И дети при мне, и я не валюсь с ног от усталости.
Самое смешное, что, уволив меня из штата, агентство тут же наняло меня обратно – внештатником. Потому что новенькая девочка, взятая на мое место, умела компьютер только включать. А выключать – уже нет. Пришлось мне две недели ее учить и писать настоящие статьи и рекламные материалы. За очень приличные деньги.
Так что иногда действительно для семьи лучше, когда мама дома сидит. Хотя, позвольте, кто выдумал этот бред – «сидит»? Вы попробуйте, присядьте хоть на пять минут, когда у вас, например, один ребенок грудной полугодовалый, второй ходит в сад (три дня ходим – три недели болеем, по крайней мере первый год точно) или в школу, хозяйство, уборка-готовка.
Вот стандартное утро мамы двоих детей.
В 7:00 подъем, распихать старшего, покормить завтраком, вылететь в сад/школу, пока маленький не проснулся.
Если проснулся, значит, вылетаем с коляской. Возвращаемся через магазины, кормим младшего, быстренько прибираем раскиданные вещи, загружаем стиралку, счастье, если есть посудомойка тоже. Выходим на прогулку с младшим.
12:30. Если старший – школьник, то идем забирать старшего из школы, немного погуляли, пришли домой. Покормились, уложили мелкого спать, сели делать уроки. Сделали уроки, приготовили какую-то еду на ужин, выходим снова гулять. Если старший ходит в сад, то идем за ним.
18:30. Приходим домой, дети уставшие, буянят, покормить ужином, искупать, уложить, перекинуться парой слов с мужем.