Гамаш с интересом смотрел на нее, хотя внутренне был готов к неприятностям.

— Вы можете занять старый железнодорожный вокзал, если полагаете, что он подойдет вам в качестве штаба. Я слышала, что вы подыскиваете помещение. Добровольная пожарная дружина может помочь вам обустроиться на новом месте.

Гамаш на секунду задумался. Конечно, это был не лучший вариант, но, по крайней мере, наиболее подходящий после того, как отпала старая школа.

— Благодарю вас, мы воспользуемся вашим предложением. Я вам чрезвычайно признателен.

— Я хочу сказать кое-что. — Со своего места встала Иоланда. — Полиция, без сомнения, поставит меня в известность, когда я смогу организовать похороны тети Джейн. А тогда уже я сообщу всем вам, где и когда они состоятся.

Гамашу внезапно стало жаль ее. Она оделась в черное с головы до пят и, похоже, вела внутреннюю борьбу с собой, разрываясь между необходимостью выглядеть обессилевшей от горя и желанием предъявить исключительные права собственности на недавнюю трагедию. Ему много раз приходилось видеть, как люди хитростью пытаются занять место главного плакальщика. По-человечески понятное, это зрелище всегда было неприятным и часто сбивало с толку. Работники социальных и благотворительных организаций, раздавая еду умирающим от голода людям, быстро усваивали, что те, кто сражается за эту помощь в первых рядах, меньше всего нуждаются в ней. А вот людям, которые остаются в тени, позади всех, людям, слишком ослабевшим, чтобы драться, она нужна больше всех. То же правило было справедливо и для трагедии. Люди, не афишировавшие свою скорбь, зачастую оказывались как раз теми, кто страдал от нее сильнее всего. Но старший инспектор знал и то, что неизменных и окончательных правил не бывает.

Гамаш закончил общее собрание жителей. Почти все устремились под проливным дождем к бистро на ленч. Некоторые — готовить угощение, другие — подавать его, но большинство — для того, чтобы поесть. А сам Гамаш с нетерпением ожидал результатов обыска Клуба любителей стрельбы из лука.

Дрожащими руками агент Изабелла Лакост раскрыла пластиковый пакет и извлекла из него смертоносное орудие. Пальцами, мокрыми и онемевшими от холода, она держала наконечник стрелы. Собравшиеся в комнате остальные офицеры Сюртэ сидели молча. Многие щурились, пытаясь получше разглядеть крошечный наконечник, созданный для того, чтобы убивать.

— Мы нашли его и несколько других в здании Клуба, — пояснила Изабелла, передавая острие стрелы по кругу. Она приехала в деревню ранним утром, оставив мужа присматривать за детьми. Чтобы добраться сюда, ей пришлось проделать неблизкий путь из Монреаля за рулем автомобиля, мчавшегося сквозь дождь и темень. Ей нравилось работать в тиши собственного кабинета, но сегодня в роли кабинета выступало холодное и молчаливое здание старой школы. Инспектор Бювуар вручил ей ключи, и, пройдя под желтой полицейской лентой, она вытащила термос с кофе, бросила свою служебную сумку со снаряжением на пол, включила свет и огляделась. Оштукатуренные стены были украшены колчанами, свисавшими с крючков, которые когда-то предназначались для детских курточек и пальто. В передней части комнаты по-прежнему доминировала классная доска, вне всякого сомнения, намертво прикрепленная к стене. На ней кто-то нарисовал мишень, рядом поставил крестик, соединив их полукруглой линией снизу, под которой были написаны цифры. Прошлой ночью агент Лакост выполняла домашнее задание с помощью всемирной паутины «Интернет», так что сразу же распознала урок по теории стрельбы из лука с учетом силы и направления ветра, расстояния и траектории полета стрелы. Тем не менее она достала фотоаппарат и сфотографировала рисунок на доске. Налив себе кофе, присела на стул и перерисовала чертеж в блокнот. Она была педантичной женщиной.

А потом, до того как сюда прибыли другие офицеры, которые должны были произвести обыск в помещении Клуба, она сделала то, о чем не узнал никто: вышла наружу и в неверном тусклом свете дождливого утра отправилась на место, где погибла Джейн Нил. Там она пообещала мисс Нил, что старший инспектор Гамаш обязательно найдет того, кто повинен в ее смерти.

Агент Изабелла Лакост свято верила в принцип «уважай других» и знала, что ей хочется, чтобы и с ней кто-нибудь когда-нибудь поступил точно так же.

После этого она вернулась в неотапливаемое здание Клуба любителей стрельбы из лука. Прибыли остальные члены бригады, и они вместе принялись обыскивать комнату, снимая отпечатки пальцев, замеряя расстояния, фотографируя, складывая собранные улики в пластиковые пакеты. И вот тут Лакост, сунув руку в выдвижной ящик единственной оставшейся в помещении парты, нашла их.

Гамаш держал его на ладони так, словно это была граната. Вне всякого сомнения, это был охотничий наконечник. Четыре острые грани сходились к острию. Теперь он воочию видел то, о чем шла речь на общем собрании. Ему казалось, что наконечник так и хочет проткнуть ему руку. Выпущенный из лука с силой, которая отрабатывалась тысячелетиями борьбы за существование, он наверняка пронзил бы человека насквозь. Можно только удивляться, что ружья вообще были изобретены, учитывая существование столь смертоносного и бесшумного оружия.

Агент Лакост вытирала волосы, с которых ручьями текла вода, сухим мягким полотенцем. Она стояла спиной к благодатному огню, потрескивавшему в каменном очаге, ощущая, что наконец согрелась — впервые за много часов. До нее доносился аромат домашнего супа и хлеба, но она не сводила глаз со смертоносного оружия, путешествовавшего по комнате.

Клара и Мирна стояли в очереди к шведскому столу, держа в руках миски с горячим гороховым супом по-французски и тарелочки, на которых лежали теплые рогалики из булочной. Перед ними Нелли накладывала себе угощение на тарелку.

— Я кладу так много, потому что это нам с Уэйном на двоих, — отчего-то пустилась она в ненужные объяснения. — Он сидит вон там, бедняжка.

— Я слышала, как он кашлял, — сказала Мирна. — Простуда?

— Не знаю. Но у него ужасные хрипы в груди. Сегодня я в первый раз за последние дни вышла из дома, потому что страшно беспокоилась и просто не могла оставить его одного. Уэйн подстригал лужайку мисс Нил, выполнял ее мелкие поручения, поэтому захотел непременно побывать на собрании.

Обе женщины смотрели, как Нелли понесла тяжело нагруженную огромную тарелку к Уэйну, который бессильно сидел на стуле. Супруги вдвоем вышли из бистро. Озабоченная Нелли шагала впереди, а Уэйн послушно следовал за нею, явно довольный своим подчиненным положением. Клара надеялась, что с ним будет все в порядке.