Вернулся Валерик. По его словам, через две сотни шагов начинался такой бурелом, что пройти очень трудно. Даже с таким буйволом, как Кауакан, к селению они выйдут не раньше, чем послезавтра.

Сделали вынужденный привал. Дюмша, посовещавшись с Гахерисом, пошел смотреть другой путь. Куда более ненадежная дорога пролегала вдоль болота, по зыбкой почве меж лесом и топью, а прошедшая гроза размочила почву и сделала ее еще опаснее. Однако та же гроза намешала деревья в лесу, и там, где они с трудом прошли, когда направлялись на охоту, теперь совершенно непреодолимая свалка. Пока не испортилась добыча, нужно было торопиться.

Терзаясь сомнениями, охотники выбрали тропу вдоль болота. Дюмша срезал тонкое дерево, очистил ствол от веток и вручил Валерику: будешь, мол, идти первым и проверять. Солнце уже коснулось края леса, когда Валерик побежал с шестом впереди, а следом, предварительно обвязавшись на всякий случай веревками, тяжело потопали остальные.

Какое-то время двигались довольно споро, но потом Валерик ошибся и махом провалился по пояс в скрытую яму. Пока Дюмша с Кауаканом вытаскивали его, Гахерис стоял и, приложив руку козырьком ко лбу, смотрел вдаль на болота.

— Что там? — спросил Дюмша, выравнивая дыхание.

— Странное что-то, — ответил Гахерис, не оборачиваясь. — Никогда такого не видел. Валерик, глянь, расскажи, а то я не пойму. Далеко слишком.

Младший, ругаясь и счищая с себя грязь, встал рядом с Гахерисом. Дюмша дал ему подзатыльник, чтоб не бранился.

— Люди, — отвесил челюсть Валерик. — Много людей. Что-то копают, или я счас провалюсь еще раз. Вот те раз. А говорили, на болотах никого не бывает.

— Может, сумрак врет? — предположил Дюмша. — Вечер близок, даль обманчива.

— Нет, я тоже вижу. Ладно, пошли, вечер и правда близок, а нам еще идти. — Гахерис кивнул Кауакану, который остался равнодушным к исследованиям товарищей.

Охотники двинулись дальше.

— Все-таки что-то не так, — сказал Валерик, нащупывая дорогу шестом. — Тумана-то нет, а люди — в тумане. И много их.

— Кажется, примерно там проходит тракт, — сообщил Дюмша, — может, караван идет?

— Нет, — покачал головой Гахерис, — караваны там давно не ходят, от тракта только название осталось. Уже здесь идти безопаснее, а через лес или по южной дороге — и того лучше. Это только мы как дураки по болоту топаем.

— Ладно тебе, — усмехнулся Дюмша. — Я много раз тут бывал, и пока что жив, как видишь.

Валерик резко остановился. Охотники отвлеклись от разговора и увидели в нескольких десятках шагов вглубь болота человека. Незнакомец сидел посреди трясины спиной к тропе. Серый плащ с капюшоном, скрывающий всю фигуру незнакомца, казался зыбким, словно ежесекундно меняющим цвет, неуловимо и неуверенно. Человек как будто был погружен в мысли, сгорбившись над тяжелой думой.

— Странно, — сказал Гахерис. — Это еще кто мог бы быть?

— Эгей! — позвал Дюмша. — Эгей, уважаемый!

Над топью прокатилось эхо. Таинственная фигура не шевельнулась, но к отголоскам эха внезапно присоединилась странная глуховатая трель. Словно кто-то, сидючи в большой пивной бочке, играл на дудочке. Дюмша поковырял в ухе пальцем, полагая, что туда что-то попало, но ничего не обнаружил.

— Эге-гей! Уважаемый, ты меня слышишь? Ответь что-нибудь, э?

На сей раз трель звучала дольше, и ее уже нельзя было отнести на счет грязных ушей. Стало явным ее угрожающее значение. Охотников пробрала дрожь, и даже Кауакан поежился.

— Ладно, двигаемся, — прервал Гахерис тревожную тишину. — Солнце садится, а нам идти да идти.

— Не нравится мне это, — пробасил Кауакан, впервые за вечер подав голос. — Ох, не нравится.

— А что поделать? — пожал плечами Гахерис. — К нему, что ли, туда прыгать? А зачем?

— Нет. — Кауакан немного помолчал. — Тут что-то другое. Но что — сказать не могу. Ладно, пошли.

Он взвалил на плечи ярмо, подождал, пока Дюмша с Гахерисом возьмутся за носилки. Валерик стал осторожнее, помня о недавней ошибке. Тем не менее, он постоянно оглядывался на странную фигуру. Гахерису это стало надоедать, и он уже хотел рыкнуть на брата, когда Валерик вдруг вскрикнул и указал рукой назад.

Человек посреди болота выпрямился и развернулся к охотникам. Капюшон упал с головы, под ним обнаружился оскаленный череп. Крючковатые пальцы скелета сжимали небольшую дудочку, которую он поднес ко рту. Над болотом разнеслась трель.

Гахерис охнул и выронил носилки тут же вырвавшиеся из рук Дюмши и больно ушибшие тому ногу. Но Дюмша не двигался, завороженно наблюдая жуткую картину. Скелет уставился пустыми глазницами на людей, отчего их пробрала дрожь.

Тварь шагнула навстречу и провалилась в трясину. Несколько мгновений охотники ошарашенно смотрели, как скелет тонет в болоте. Топь как будто силой утянула его в бездну. Даже пузырей не осталось на месте проившествия — да и с чего бы им вдруг появляться?