Я ощутил словно удар по лбу. Голова взорвалась от боли, миллиарды бесплотных голосов закричали что-то непонятное, мир поплыл перед глазами – и я разобрал нечто вроде кошмарного, неодолимого приказа – броситься вниз, в эту ждущую массу, стать её частью, слиться с ней...

Дариана Дарк, похоже, удивилась куда больше моего. Глаза её расширились, в буквальном смысле полезли из орбит, зубы некрасиво ощерились; она сейчас напоминала загнанную в тупик волчицу, не имеющую более путей отступления. Непонятно только с чего.

Мне в лицо смотрели не только глаза Дарианы. Но и три чёрных дула – в руках самой неистовой предводительницы и двух её приближённых; в одном я тотчас узнал незабвенного господина Егора Фёдоровича Кривошеева. Третьего – он стоял дальше других, лицо терялось в полутьме – я не разглядел.

Мне, конечно, здорово повезло. Трое хорошо вооружённых людей – хоть одна пуля бы меня достала. Но Кривошеев оказался, скажем так, не на высоте, Дариана – растерялась, на краткий миг, но всё-таки, и таким образом против меня выступил только один противник.

Егор Фёдорович при виде меня тоненько, по-бабьи вскрикнул и поспешно, мелко закрестился. Очевидно, принял меня за призрака.

Третий оказался расторопнее всех. Он не растерялся и не испугался. Он выстрелил сразу и не медля. Собственно говоря, именно этого я от него и ожидал. Однако частично меня прикрывала Дариана, частично – Кривошеев; и потому, несмотря на ломающую голову боль, я успел прыгнуть, сбивая с ног Дариану, и в свою очередь нажать на спуск.

Парень носил под курткой бронежилет, однако мои пули, ударившие в грудь, отбросили его на низкое ограждение резервуара, он нелепо взмахнул руками – и рухнул вниз, не успев даже закричать.

Кривошеев поспешно бросил пистолет и сел на пол, всхлипывая и обхватив голову руками. Я от души угостил пытающуюся подняться Дарк прикладом и пинком ноги отправил оба их пистолета в резервуар.

Пара мягких негромких всплесков.

– А теперь – поговорим, – задыхаясь, выдавил я. Казалось, голова сейчас разлетится на мелкие куски, лопнет, словно перезревшая дыня.

Я достал две пары наручников, сковал Дарк и её прихлебателя.

– Поговорим.

– Ру-рус... Руслан... Христом-Богом прошу тебя – помилуй... не бери грех на душу... не убивай безоружного, связанного...

– Я могу тебя расковать. Попытаем силы в рукопашной? – предложил я.

– Да господь с тобой, Рус, я же тебе в отцы гожусь, куда же мне на кулачках биться... помилуй, прошу тебя, вот те крест, сам во всём покаюсь и детям своим, и внукам-правнукам накажу...

Он попытался ползти ко мне, кажется, с намерением обнять мои колени или облобызать покрытые пылью и грязью ботинки.

– Не унижайся, Егор, – прошипела Дарк. Акцент почти не слышался.

– Прикажите своим людям сдаться, Дарк. Они все будут разоружены и отпущены. Никто не пострадает. Эти несчастные мне не нужны. Только то, что вызревает в этом уютном бассейне.

Дарк презрительно усмехнулась. Для пленницы со скованными за спиной руками она держалась очень даже неплохо.

– Я такого приказа не отдам, вернувшийся с того света. Они солдаты свободы. Они знают свой долг.

– Но как же дело свободы обойдётся без великой фурии, легендарной Дарианы Дарк? – спросил я. – На место погибших мальчиков и девочек...

– Которых ты наверняка успел немало убить сегодня... Я проигнорировал её.

– Встанут новые. Весь вопрос лишь в качестве и скорости промывки мозгов. Но если нелепая пуля вернувшегося с того света живого мертвеца Руслана Фатеева оборвёт славный революционный путь Дарианы Дарк, что будет с тем делом, которому она служит?

– Можно подумать, ты отпустишь меня с миром, если я отвечу на твои вопросы!

– Мне претят убийства, – сказал я. – Тебя ждёт суд. Но не имперский. Наш суд, суд Нового Крыма. А у нас ещё не отменена смертная казнь, разумеется, в тех случаях, когда дело находится под юрисдикцией нашей администрации, согласно закону о разграничении полномочий. Я вас вытащу обоих отсюда. Обоих. Немедленно и, более того, сейчас же. Там станем разбираться.

– Спасибо, дорогой, – она всё ещё храбрилась. – Только я всё равно подлежу только имперскому суду. Я не совершала никаких преступлений против Нового Крыма – если, конечно, не считать того, что я подарила свободу народу этой планеты, – высокопарно закончила она, верно, воображая себя на сцене в роли Ифигении или Антигоны.

– А имперский суд... скорее всего, просто не состоится, – сказал я. – Точнее, это ты так думаешь, что не состоится. Конечно, может случиться неожиданный побег из-под стражи, нападение террористов на тюремный конвой... такие вещи иногда ещё имеют место. Только в таком случае всем станет ясно, что Дариана Дарк на самом деле работала на секретные имперские службы. Интербригады – разве не контролировались они охранкой? Слухи давно ходили – а теперь вот и подтверждение...

– Говори-говори, – прошипела Дарк. – Сюда скоро придут мои мальчики...