— А, задери их лихоманка, — досадливо махнул рукой Семен. — Горбатишься, а все в долгах. Зимою мало с голодухи не мрем. А у вас каково?

— Да с голоду не помираем, однако и кубышек нету.

— А все ж как оно работается-то? — допытывался Семен. — На семью достает?

— Да оно навроде и ничо, — сказал первый матрос, присев на бочку и утерев со лба пот.

За ним присели остальные.

— Я вот у купца Бранта досельно на пароходе его работал, — продолжал матрос. — Харч какой ни на есть — а завсегда. На море без харча не потянешь. Да жалованье кладет по уговору помесячно. Невелико жалованьице, ну дак што ж, где его сыщешь больше!

Мужики согласно покачивали головами.

— А зимою пароход-от во льдах стоит, — продолжал неторопливо матрос. — А ты пошел приискать иной работы: то ли лес валить, то ли на пиловку. Когда найдешь работу, когда ин нет. Прокукуешь зиму, а весною опять: возьми на пароход! Ежели подфартит, на зимовку за сторожа оставят при пароходе. Оно и нетяжко лед округ окалывать, а все при деле.

— То баско, — заметил Семен.

— Чего? — не понял матрос.

— Баско, говорю, ежели и зимою при деле. Слышь, мужики, а как бы… к вам-то попытать в работу, а? — спросил неожиданно для самого себя Семен.

Матросы переглянулись. Помолчали, разглядывая рыбака.

— К капитану надобно, — сказал наконец один из них. Почесав в раздумье затылок, он вдруг предложил: — Ты вот што, давай в лодку да плыви к пароходу, покуда мы с грузами возимся.

— Ага. — Семен вскочил, бросился к лодке и быстро погреб к пароходу.

Там он привязал лодку к веревочной лесенке, опущенной с палубы до воды, взобрался наверх.

— Вот так судно! — оглядываясь, прошептал он. — Железное, а плавает!

Семен вошел в первую попавшуюся дверь и оказался в узком коридоре, стенки которого были наполовину отделаны деревом, а наполовину блестели свежей белой краской.

— Чего тебе, мужичок? — окликнул Семена невесть откуда взявшийся прилизанный, гладко выбритый парень, одетый в черную шелковую жилетку поверх синей рубахи в белый горошек. Черные штаны были заправлены в узкие длинные сапожки.

— К капитану бы мне, слышь, — сказал Семен осипшим от волнения голосом.

Парень усмехнулся:

— Да отдыхает нынче Михаил Карлович, скоро отходить.

— Проводи, а? — попросил, не слушая его, Семен. — А я те трески корзину дам.

— Ну, рази что поглядеть… — заколебался парень.

— Погляди, — подхватил Семен.

Парень направился по коридору, свернул направо и остановился перед дверью с блестящей медной ручкой. Семен замер сзади. Его провожатый легонько постучал, приоткрыл дверь, просунул голову. Через плечо парня Семен увидел дремавшего в мягком кресле грузного пожилого человека.

— Михаил Карлович, — негромко позвал парень.

Капитан открыл глаза.

— Я спросить, кофей не пора подавать?

— Нет, — буркнул недовольно капитан.

— А к вам человек еще, — торопливо проговорил парень.

— Кто? — не понял капитан.

— Вот. — Парень посторонился, подтолкнул в каюту оробевшего Семена и закрыл за ним дверь.

Капитан хмуро взглянул на перепуганного рыбака.

— Што тепе? — спросил он недовольно.

«Э-э, да он нерусский», — понял Семен и собрался с духом.

— Попытать решился, не возьмете ль в работу на пароход.

— В рапоту? — переспросил капитан, рассматривая ладную фигуру помора. — А што ты уметь делать?

— Я-то? Дак все, што надобно, — удивился Семен. — Мыть ли, красить, концы сращивать, по плотницкому делу, треску солить…

— Треску? — слегка улыбнулся капитан. — А лет тепе сколько?

— Дак семнадцать покуда, — пробормотал Семен. — Страсть как хочется на эдаком судне поработать, — добавил он.

Капитан сел, достал из стола кожаный черный кисет, трубку, стал набивать ее табаком.

— Угольный ушеник пойдешь? — спросил он, раскуривая трубку.

— А чего это? — не понял Семен.

— Помогайт кошегар уголь рапотать, — сказал капитан, обволакиваясь голубым дымком. — Рапота трудный.

— А, пойду, — махнул рукой Семен.

— Документ есть какой?

— Имеется. В становье.

— Прихоти, — сказал капитан и отвернулся, потянувшись за толстой книгой на столе.

Не помня себя от радости, Семен бросился к лодке.

В становище он наскоро собрал в узелок нехитрые свои пожитки, забежал к артельному старосте.

— Ухожу я, — сообщил, запыхавшись. — На пароход работать.

Сопровождаемый изумленными взглядами рыбаков, Семен спешил с узлом к пароходной шлюпке. Перед собой он катил бочонок трески.