Можем ли мы принять такое понимание предмета психологической науки? Нет, не можем! Наблюдая поведение, мы действительно исследуем объективные факты. Но это объективность обманчивая и поверхностная. Ведь само поведение, сами поступки человека определяются его мыслями, чувствами, желаниями. Если мы отказываемся изучать эти мысли, чувства, желания, то мы теряем возможность понять и само поведение. Возьмем простой пример применительно к школьной практике. Какбихевиорист изучает, предположим, дисциплинированность ученика на уроке? Он подсчитывает, сколько ученик получил замечаний на уроке, сколько раз отвлекался и т.д. Чем меньше замечаний и отвлечений, тем ученик дисциплинированней.

Но ведь ученик может тихо сидеть на уроке по самым разным причинам. Он может тихо сидеть, потому что ему интересен урок, а может тихо сидеть, потому что у него вообще ослаблен организм и он находится в пассивном состоянии. Он может тихо сидеть, потому что боится учителя, и может тихо сидеть, потому что в это время он мечтает о чем-то постороннем по отношению к уроку.

Одно и то же поведение может иметь своей причиной самые разные психические состояния, и, если мы будем изучать только поведение, то ничего по-настоящему существенного о психической деятельности ученика, о том, что происходит в его голове, мы не узнаем. Поэтому, бихевиоризм тоже неверно определяет предмет психологии. Психология поведения выбрасывает из психологии психологию, а оставляет только поведение. Она закрывает поэтому путь к выяснению причин поведения, к выяснению сущности механизмов психической деятельности человека.

Итак, мы с вами пришли к довольно печальному итогу. Мы еще не начали изучать нашу науку, а уже не можем найти ее предмета. Этот итог в значительной мере отражает действительный путь, пройденный психологией. Он шел от кризиса к кризису. Кризис психологии души, кризис психологии сознания, сегодня — кризис психологии поведения. И каждый раз, когда обнаруживалась ошибочность или ограниченность пути, избранного психологией, находились люди, которые начинали кричать, что психология вообще не может быть наукой, так как она занимается невидимыми и неощутимыми внутренними процессами в голове человека, что «душа» непознаваема, что ее научно исследовать нельзя, что поэтому психология наукой не была и не будет.

Верно ли это? Неужели, действительно, нельзя определить предмета психологии и выяснить сущность того, чем она занимается?

Нет, это неверно!

Дело в том, что философы прошлого неверно решали важные для психологии вопросы — об отношении между бытием и сознанием, между объективным и субъективным, духовным и материальным, между психикой и поведением.

Одни из них — представители психологии сознания — решали эти вопросы с позиций идеализма. Сознание, психическое, это, по их мнению, свойства особого носителя — души или духа, который отличается от материи и не зависит от нее. Поэтому для их познания не годятся те методы, которыми наука исследует материальный мир, а необходимые особые «духовные» методы, вроде «самонаблюдения», «самопознания», «внутреннего усмотрения», «внечувственного постижения», «духовного проникновения» (интроспекция, интенция, апперцепция, интуиция) и т.д.

Другие — главным образом, бихевиористы — решали те же проблемы с позиций вульгарного материализма. Для них психическое ничем не отличается от материального. Оно, по их мнению, сводится к нервным процессам и физико-химическим изменениям и представляет собой просто их описание на другом языке. Поэтому для их познания достаточно методов физиологических, физических и химических исследований.

И то и другое решение неверны. Они противоречат и современным данным науки, и основам научного подхода к действительности. Идеалистическая позиция закрывает дорогу к объективному научному исследованию психического. И это, как мы видели, прямо ведет к религии. Вульгарно-материалистическое решение также закрывает пути к научному исследованию психического, потому что оно отказывается признавать его и изучать. А это отдает психическое во власть идеализма.

Так ложные исходные философские позиции долго закрывали психологии пути к правильному определению ее предмета. Они привели ее к состоянию сегодняшнего жестокого теоретического кризиса — когда психологическая наука оказывается не в состоянии осмыслить и объяснить ею же накопленные важнейшие факты.

Выход из этого тупика в научном определении предмета психологии нашла философия диалектического материализма. Она показала, что между психическим и материальным имеет место не отношение противоречия или, наоборот, тождества, а отношение единства. Психика представляет собой функцию, т.е. способ действия, определенной формы высокоорганизованой материи — нервной системы и в высшем ее проявлении — мозга.

С этой точки зрения понятно, почему психическое не материально. Функция не является чем-то материальным. Это — процесс, действие. Так, например, функция автомобиля — езда. Сам автомобиль, разумеется, вполне материален. Но его перемещение в пространстве не является самим автомобилем. Оно представляет собой процесс — изменение положения автомобиля в пространстве.

Именно в таком смысле является нематериальным психическое. Его носитель материален. Это — мозг. Механизмы, ее порождающие, материальны. Это — физико-химические процессы в нервной системе. Но сама психика не материальна. Она — результат этих процессов, как перемещение в пространстве, результат физико-химических процессов, которые происходят в механизмах работающего автомобиля.

Из сказанного видно, что невозможно оторвать психическое от материального, как нельзя оторвать движение от того, что движется. Из сказанного явствует также, что материальное первично — оно порождает психическое, а психическое вторично. Оно возникает и существует только при определенных материальных условиях. Более того, оно лишь свойство определенной формы движения материи.

Описанный подход позволяет совершенно по-новому подойти к определению предмета психологии. Все рассмотренные нами подходы исходили из вопроса, «что такое психика — дух или материя». Наш подход требует поставить вопрос по-иному: в чем заключается функция определенных видов материи, именуемая психической деятельностью?