— Кроме меня, кажется, всем в Петербурге было известно о его интимной связи с императрицей.

— Именно поэтому я и пытался остановить ваше бракосочетание.

— Я поняла, но гораздо позже. Но все равно Константин, несмотря ни на что, любил меня. А его понять можно, освободиться от любви императрицы нелегко и непросто.

— О, какое понимание и всепрощение.

Маргарита пожала плечами:

— Не стоит иронизировать. Его последние слова, я их хорошо запомнила, были полны настоящей, глубокой любви ко мне. И что бы ни думали все остальные, мы с Константином любили друг друга.

— Приятно слышать такое. Горечь, вызванная неудовлетворенными мечтами, — вот что разрушает любой брак. — Ян замолк на мгновение. — Ты позволишь мне написать твой портрет? Я давно хотел попросить тебя об этом одолжении, да все как-то не было подходящего момента или удобного повода.

Маргарита удивленно приподняла брови.

— Странная просьба. Как я слышала, у тебя нет отбоя от заказчиков. К тебе даже выстроилась целая очередь желающих, ведь так?

Девэнтер пропустил мимо ушей прозвучавшую в ее словах еле заметную насмешку.

— Сколько раз я делал краткие наброски твоего лица. Твой образ запечатлелся в моем сердце, но мне так хочется отразить его на полотне красками. Приходи завтра ко мне в мастерскую. Ты ведь ни разу не удосужилась побывать там. — Он замялся и заискивающе прибавил: — Кроме того, я покажу тебе картины, которые я недавно привез из Голландии.

Маргарите давно хотелось побывать у него в мастерской. Правда, денег для приобретения картин у нее не было, после смерти мужа остались немалые долги, с которыми ей надо было если не расплатиться, то по крайней мере отсрочить их выплату. Тем не менее она с удовольствием посетила бы художественный салон.

— Мне трудно отказать тебе в столь маленькой просьбе. Конечно, я буду позировать. Только, наверное, тебе нужно время, чтобы приготовиться к работе.

— Не волнуйся. Это все пустяки. Приходи ко мне в мастерскую завтра днем, там все обсудим, — повеселев, сказал Ян, ставя пустой бокал из-под вина на столик и вставая с дивана. — Я не вижу смысла откладывать начало сеансов.

Маргарита тоже поднялась.

— Мне кажется, ты кое-что забыл. Заказчик ведь должен оплачивать работу живописца, не так ли?

Ян нахмурился:

— Хорошего же ты обо мне мнения, если считаешь, что я возьму с тебя деньги. В таком случае я хотел бы кое-что пояснить. Я буду писать твой портрет для себя.

— Ясно, мне все ясно. В таком случае, — лукаво отозвалась Маргарита, делая вид, что не замечает его возмущения, — мне бы хотелось взамен получить твой автопортрет.

Ян, как человек, не лишенный чувства юмора, сразу понял, что она немного поддразнивает его. Выражение его лица прояснилось.

— Конечно, ты получишь мой автопортрет, — пообещал он, живо представив себе, как он это сделает. Он напишет оба портрета во фламандском стиле, как это делали после обручения или свадьбы, где жених и невеста или муж и жена как бы смотрят с портретов друг на друга.

В условленное время Маргарита пришла к нему в мастерскую. Он провел ее внутрь и предложил ей кресло.

— Может, ты хотела принять какую-нибудь позу? — спросил он. — Может, поставить на стол возле тебя какую-нибудь вазу с цветами или с фруктами. Некоторым, например, нравится, когда перед ними лежит раскрытая книга или несколько книг, что подчеркивает их умственные запросы и любовь к чтению. Если ты захочешь держать в руке розу или какой-нибудь другой цветок, то это можно легко устроить.

— Ян, ну где ты достанешь розы в апреле, когда еще ничего не цветет?

Он весело поглядел на нее:

— Это как раз несложно. Если пожелаешь, то я могу нарисовать тебя в беседке, сплошь увитой розами.

Маргарита звонко рассмеялась:

— Ты смеешься надо мной. Представляю, какой у меня будет тогда вид. Лучше нарисуй меня за работой с иголкой в руках, вышивающей красивый узор на платье, а на столе катушки шелковых ниток.

Он сразу стал серьезным:

— Нет, только не на этом портрете.

— Да? Ну и как ты меня представляешь в таком случае?

— Ты сидишь. Крупный план. Как будто ожидаешь чего-то нового. Никаких украшений. Все очень просто. — Его взгляд скользнул по ее рукам. — И никакого обручального кольца.

Она тихо, но твердо ответила:

— Несмотря на неверность Константина, я очень уважаю его, он отдал свою жизнь, защищая родину. Я ношу траур, иначе я не могла бы поступить.

— Тогда почему бы тебе не давать сеансы, сидя в черном, — опять раздраженно выпалил Девэнтер.