Белка пораженно воззрилась на Ромку.

— Что?! — отозвался он. — Я бы на его месте именно так рассуждал. Он ведь этого хотел, правда? Свергнуть власть людей и установить во всем мире власть магов.

Ребята миновали Главную площадь. Фонари тускло освещали каменные ноги тролля и торс коня Славянина. Выше свет словно натыкался на невидимую преграду и лица Трех Чародеев тонули в темной дымке ночи.

— Ты думаешь, Острик — не единственный? — спросила Мила, когда они свернули в сторону Львиного зева.

— Уверен, — живо ответил Ромка. — Более того, я думаю, что Острик — это скорее неудачная кандидатура. Судя по всему, он даже не посвящен в суть замысла. Ему просто пообещали избавление от проклятия взамен на службу. А что это за служба — он и сам не знает.

Башни Львиного зева уже маячили впереди, возвышаясь над деревьями. Ребята прибавили шагу.

— И вот что я думаю, — продолжал Ромка, — если Многолик искал союзников для такой глобальной цели, как порабощение человечества, вряд ли он стал бы ограничиваться таким вот Остриком. Значит, есть и другие.

— Ребята, — вмешался Берти, который все это время шел рядом молча и внимательно их слушал, — я как-то не очень понимаю, о чем вы толкуете. Но что-то мне подсказывает, что речь идет не о домашних заданиях. Как насчет — ввести меня в курс дела, а?

— Хватит! — воскликнула Белка, еле поспевающая за остальными и поэтому изрядно запыхавшаяся. — Хватит говорить на эту тему! Вы бы лучше подумали, что с нами со всеми будет, когда профессор Лучезарный расскажет Альбине или Велемиру, где он нас видел этой ночью!

— Не расскажет! — убежденно сказал Берти. — Видала, как сам-то струхнул, когда нас увидел? Наверняка что-то скрывает, у меня на такие дела нюх. Кстати, о скрытности… — Берти понизил голос. — Я бы не стал на вашем месте полагать, что наш милейший господин вампир такой уж простак. Вы этого не видели, но зато я видел. Он ведь Милу пытался укусить.

Берти быстро глянул на Милу.

— Только не говори, что ты не заметила.

Мила припомнила, как отпрянул от нее Острик, когда она неожиданно к нему обернулась, и как с его глаз в тот же миг словно сошла красная пелена.

— Да, — кивнула Мила. — Да, я думаю, он действительно пытался. Ты вовремя появился.

— Какой ужас! — воскликнула Белка, забыв обо всем на свете от негодования. — Ты бы превратилась в вампира?

— Она бы не превратилась в вампира, если бы он просто ее укусил, — успокоил Белку Ромка. — Но месяца два в Доме Знахарей были бы гарантированы. Госпоже Мамми пришлось бы влить в нее пару ведер своего лучшего противоукусного зелья. А вот если бы он не ограничился укусом, тогда…

Ромка не стал говорить, что было бы «тогда», хотя всем сразу стало ясно, что ничем хорошим это не закончилось бы.

— Хм, — нахмурилась Белка и, поколебавшись, заключила: — И все равно это ужасно. Он показался мне таким… таким милым.

Берти с холодным сарказмом заметил:

— Ему стоило еще слезу пустить. Ты бы его тогда вообще усыновила. — И уже шепотом добавил: — Теперь тихо. Мы пришли.

Львиный зев был погружен в сонную тишину. Ребята, стараясь не издавать лишних звуков, пробрались к колодцу. Один за другим спустились по лестнице вниз и, когда Берти спрятал заклинанием каменные ступени, двинулись по подземному ходу в сторону потайного люка в чулане под лестницей.

Когда через несколько минут они все выбрались наверх, Берти с Ромкиной помощью задвинул обратно статую однокрылого купидона, закрыв дыру в полу, после чего осторожно открыл дверь чулана и выглянул наружу.

— Порядок. Можно идти, — сказал он, и ребята, ступая чуть ли не на цыпочках, разошлись в разные стороны: Берти и Ромка отправились наверх по лестнице в свои комнаты, а Белка с Милой — в сторону средней башни.

Было восемь часов утра — час, когда в Думгроте начинаются занятия. Но небольшая группа меченосцев все еще бродила по Львиному зеву, вместо того чтобы находиться на уроках. Мила, Ромка и Белка после десятиминутной прогулки вокруг Дома взошли на небольшой мостик надо рвом и остановились посередине, облокотившись на перила.

— Что нас сегодня ждет, интересно? — поинтересовался вслух Ромка.

— Мероприятие с новым куратором, — живо отозвалась Белка, — с девяти до трех, а потом…

— Это я и без тебя помню, — отмахнулся Ромка. — Я имею в виду, что это за мероприятие будет. Надеюсь, что-нибудь стоящее, потому что… И зачем нам девчонку куратором назначили!? Понять не могу! Никого поприличнее не нашлось у них, что ли?