этого мы хотим больше всего на свете.

Джеймс Ульман. Белая Башня

2 апреля 1965 года я впервые сделал четыре предсказания, которые получили широкое распространение и, несмотря на мои опровержения, вынудили некоторых людей назвать меня «провидцем» или «пророком ». Я появился в «Уэлдвуд-Холле» — ночном клубе около Скрантона, штат Пенсильвания, — и сделал публичное заявление собравшимся репортерам из газет, радио и телевидения, что, по моему мнению, окажется на первой полосе скрантонской газеты «Трибюн» ровно неделю спустя, 9 апреля.

На самом деле я сделал три предсказания, и они оказались совершенно точными.

Первое: «Столкновение. Убит водитель, уничтожен автомобиль. В аварии участвовал мужчина или женщина двадцати двух лет».

Второе: «Грабитель оказал вооруженное сопротивление полиции».

Третье: «Запугивание восемнадцатилетнего негра».

Я добавил один определитель: «Трагедия с автокатастрофой может быть убрана с первой полосы голосованием билля о Благосостоянии и здоровье. Если так, палата представителей одобрит его большинством приблизительно в двести голосов».

На следующей неделе заголовок на первой странице гласил: «Смерть бизнесмена в автокатастрофе». И под ним: «Маленький иностранный автомобиль уничтожен». Жертве аварии было двадцать два года.

Другая история на первой полосе имела заголовок: «Грабитель на складе три часа сопротивлялся полиции».

И следующая история: «Арест двух полицейских за то, что они терроризировали негра».

И вот, наконец, также на первой странице — новости о том, что палата представителей одобрила билль о Благосостоянии и здоровье с перевесом в 198 голосов.

С тех пор я делал подобные «пророчества» десятки раз, часто перед миллионами телезрителей. Однажды я предсказал истории, которые появятся в «Лос-Анджелес тайме ». В прямом эфире полицейский открыл конверт, в котором были запечатаны предсказания. Мое предсказание почти дословно соответствовало истине. Это был материал колонки редактора. Мы были сбиты с толку, когда история о нервнопаралитическом газе — мое заключительное предсказание — не появилась ни в одном из первых двух выпусков газеты. К счастью, во время перерыва в вещании кто-то принес нам заключительный выпуск «Тайме», и мы нашли историю о нервнопаралитическом газе на пятой странице.

* Каждый из нас самостоятельно способен

добиться того, чтобы средний уровень

наших предсказаний был намного выше,

чем у профессиональных астрологов, ясновидящих

и прочих предсказателей будущего.

Я признаю, что, хотя средний уровень моих предсказаний за эти годы превзошел средний уровень попаданий многих известных «провидцев» и астрологов, множество моих предсказаний потерпело неудачу. Публика обычно запоминает точные прогнозы и забывает провалы, частично потому, что те, кто делает прогнозы, очень бурно хвастаются своими успехами. Различие между многими предсказателями и мной заключается в том, что я не заявляю о каких-либо своих мистических способностях. Я полностью готов признать, что мои предсказания — не что иное, как развитая догадка.

Возьмите для примера предсказания в Скрантоне, штат Пенсильвания. В городе подобные трагедии — печальная обыденность. Но, тем не менее, я подстраховался — я не говорил, что несчастный случай произойдет в Скрантоне — это могло случиться в Уилкс-Барре, или могло случиться так, что жертва была жителем Скрантона и погибла где-то в другом месте. Указание возраста жертвы автокатастрофы было выстрелом вслепую. Оно основано на том факте, что большинство жертв автоаварий молоды. Осечку можно было бы проигнорировать; поскольку в основном я попал в яблочко, ошибка в деталях уже ничего не меняла.

Сражение вооруженного грабителя с полицией не настолько банальный случай, как автоавария. На самом деле это могло бы стать сенсационной новостью, достойной попадания на первую страницу газет не только в Скрантоне, но и в Хьюстоне. Тут мне улыбнулась удача.

Третье предсказание было самым рискованным. В то время расовые волнения были широко распространены. Молодые чернокожие люди особенно яростно требовали прекращения притеснений. На самом деле я ошибался в возрасте — человек в газете не был подростком — но этого никто не заметил.