Решено, братья.. И теперь надо обсудить следующее — где спрячем мы младенца, хотя у меня есть иная мысль.

Какая же? Говори! — откликнулись разом несколько голосов.

Вестри перевел дух и медленно произнес:

Хочу предложить небывалое, братья… Доверьте мне укрыть ребенка. Дозвольте мне одному. Ведь кто знает, если один из нас окажется в руках Черного Ордена и не выдержит пыток…

Наступила гнетущая тишина.

Так не все ли равно? — подал голос один из дуплянников. — Мы же будем знать, что тебе место ведомо.,, и если кого-то схватят, он укажет на тебя. Так что изменится?

Дело в том, — с трудом выговорил Вестри, — что я тоже хочу уйти. Уйтл вместе с моим подопечным. На место мое изберите кого возжелаете. Понимаю, что говорю вещи небывалые, но так и дела-то какие кругом творятся) не небывалые ли?! Прошу соизволения вашего на это, братья.

Ошеломленные гномы не сразу обрели дар речи. Чтобы кто-то из них бросил бы родные места и ушел куда глаза глядят, в неведомое, неизвестное — такого от сотворения лесов не бывало, как говаривалось у них.

Неожиданно Вестри поддержал один из вожаков дуплянников.

Нечего тут спорить, — поднявшись, заявил гном. — Чай, у Вестри своя голова на плечах не пустая. Раз он так решил, значит, так тому и быть. А чтоб не думали, бы вы, что я его места под Ним ищу, так знайте: даже если и выкрикнут меня — откажусь, о чем сейчас вам всем во всеуслышание и объявлю.

Растерявшиеся гномы не стали спорить. В самом деле, Вестри, многоопытный Вестри, никогда не стал бы затевать никакого дела, не обдумав его сперва семижды семь раз. Гномство приговорило.

Тем же вечером Вестри с родней двинулся в путь — к одному ему ведомому месту, где его ждали четверо корневиков, унесших Трогвара из заклинательной пещеры Дор— Вейтарна.

Старшиной лесных гномов на большом сходе выкрикнули другого корневика, близкого дружка Вестри, — этому клану привыкли доверять.

Тропинку, которой ходят лесные гномы, не в силах углядеть никакой человеческий глаз. Даже примятая трава спешит распрямиться, после того как пройдут низкорослые путники, — они знают для этого особое Слово. С давних, незапамятных пор блюдут лесные гномы наравне с Хранителями зеленый ковер Покрова Ялини, и за то от младшей, любимой сестры Ямерта получили они немалую власть над растущими на земле созданиями. И потому Слово гнома может заставить подняться примятую его нетяжелой ногой траву, расступиться густые ветви орешника, обрести крепкость камня рыхлую моховую кочку в глухом болоте-зыбуне.

Потайными путями, неведомыми ни пущевым хедам, ни болотным троллям, ни иным злобным обитателям чащоб, Вестри вел свой небольшой караван на северо-запад, где леса упрямо карабкались вверх по пологим склонам далеко оттянувшихся отрогов Северного хребта. Однако шли не просто так, одной ровной, хоть и секретной тропой. Вестри петлял, сдваивал и страивал следы, точно уходящий от погони заяц; несколько раз гномы ныряли в барсучьи норы, спускались еще ниже — в заброшенные ходы гурров, коих выбили из этих мест полтораста лет назад, когда Вестри был еще совсем молод. Однако и на его плече оставило след зазубренное навершие гуррского копья… Жестокие тогда были дни и кровавые: непривычным к войне лесным гномам пришлось биться насмерть, однако они выстояли. После того как бежая из их владений последний гурр, многие старейшины предлагали засыпать поганые логовища, однако Вестри тогда пришла в голову не столь уж и сложная мысль — попытаться приспособить разветвленную, пролегшую под всем лесом систему подземных ходов для нужд самих гномов. Ему удалось убедить сородичей, и с тех пор он прослыл умником. Приглядывать за тоннелями поручил барсукам; так у Лесного Народа появилось надежное убежище.

И сейчас именно этими-то ходами и вел своих Вестри, вел, опасаясь злобных Духов, от которых не скроешься ни на какой из тайных троп; а если колдуны Черного Ордена настолько сильны, что смогли справиться с самим Дор— Вейтарном (его Вестри вообще мнил непобедимым, и никому так и не стало ведомо, чего стоили ему те уверенные слова, что Орден Койаров вовсе не всесилен), то такие чародеи запросто закляли бы какого-нибудь такого Духа, чтобы тот выложил все, что видел и запомнил… И потому, чтобы даже Духи не смогли бы понять, куда он держит путь, и путал Вестри следы так, как еще ни разу в жизни.

Мало-помалу они приближались к границам владений своего племени. Утро третьего дня пути они встретили уже в предгорьях. Буки и дубы уступили место темным горным елям, воздвигнувшимся подобно суровым часовым над легкомысленным разнотравьем высотных лугов. Здесь кончались ходы гурров, и частенько забредали сюда жестокие горные тролли — поохотиться на Лесной Народ, всегда стремившийся на богатые яркими цветами луга. В окрестностях этих лугов обитали лучшие пчелиные семьи, дававшие самый дорогой мед во всем Западном Хьерварде.

Высокую цену платили за целебные желтые соты, полные превосходного медвяного нектара, короли и бароны ближних и дальних земель. Мед этот обогащал гномов; однако они не понимали надобности в роскоши и предпочитали копить, а не транжирить деньги; не раз приходилось им уже откупаться этим золотом от алчных купцов, подбивавших людей из подлесных деревень вырубить великолепные корабельные рощи. Тогда схороненное в лесных тайниках золото утекало в руки Вольных Охотников; стрелы и копья лихих наемников всегда внушали купцам должное почтение. И все же храбрые купцы не оставляли попыток, а значит, гномы не могли бросить свой медовый промысел. Хитрые тролли об этом прекрасно знали.