Для этого нужно быть Олли.

Проносится легкий ветерок, шелестят магнолии. Висящие между деревьев фонарики отбрасывают на нас серебристый свет. Олли приподнимает мой подбородок и целует в губы. Поцелуй легок, как ветерок, но в груди что-то сжимается, совсем как в тот день, когда мы с Джуэл катались на карусели в парке Олтон-Тауэрс.

Слава Богу, сейчас меня точно не стошнит.

Вдруг становится очень стыдно. Как глупо, я ведь с Олли. Нечего стесняться. Он видел мою грудь в клинике. Видел, как меня рвет после бесчисленных вечеринок. Видел, как текла слюна, после того как мне вырвали зуб.

— Так нельзя, — вдруг говорит он. — У тебя есть другой.

— С ним все кончено, — торопливо отвечаю я. — На самом деле никогда и не начиналось…

— Он кинозвезда. Мистер Рочестер. Именно этого ты всегда и хотела. Он может дать тебе все.

Нуда. Кроме одной очень важной вещи.

Нужно сказать Олли.

— Я должна кое-что объяснить насчет Гэбриела…

Олли прикладывает палец к моим губам:

— Не хочу больше говорить о Гэбриеле и Нине. Да, я не многое могу тебе предложить. У меня есть желтый фургон, рыжий сеттер и примерно триста фунтов. Если ты останешься с Гэбриелом Уинтерсом, я никоим образом не смогу с ним соперничать…

Я пытаюсь сказать, но мешает рука Олли. Он прекрасно знает, что единственный способ заставить Кэти Картер замолчать — понадежнее заткнуть рот.

— Но я тебя люблю. В миллион раз сильнее, чем он. Я знаю, что ты устраиваешь дома бардак, оставляешь в холодильнике пустые пакеты из-под молока и съедаешь мое печенье…

Неправда! Я не ем чужое печенье.

Ну разве что иногда…

— Ты не убираешь в ванной, прячешь счета под раковиной и слушаешь ужасную музыку, — продолжает Олли. Перечень начинает меня пугать. — Но я и не согласился бы ни на что другое. Гэбриел Уинтерс никогда не сможет любить тебя так, как я.

Олли даже не представляет, насколько прав.

— Пойдем со мной, — предлагает он, стискивая мою руку. — Сейчас. Фургон возле дома. Нужно лишь выйти за калитку. С Ниной я все улажу — если я ввел ее в заблуждение, то должен объясниться, — а ты поговоришь с Гэбриелом. Будем путешествовать вместе. Ты, я и Саша.

— Правда?.. — Меня охватывает такое счастье, что я враз забываю про долгие месяцы мучений. — Ты правда этого хочешь?

— Конечно, хочу. — Олли смеется, и мы целуемся так энергично, что сталкиваемся носами.

— Ой!.. — И я хихикаю, отрываясь, чтобы сделать вдох.

— Прости. — Олли ухмыляется. — Я веду себя как мальчишка. Но мне, честно говоря, плевать. Жизнь слишком коротка для того, чтобы медлить. Вот какой урок я усвоил в последние несколько месяцев.

Мы сидим в саду целую вечность, не желая расставаться с нашим счастьем, — болтаем, целуемся и смеемся, а вечеринка идет своим чередом. Фонарики мерцают, из дома доносится смех Джуэл. Я очень хочу рассказать ей о том, как мы поладили, хотя, по ощущениям, тетушка уже в курсе. Сегодня она творит чудеса.

— Итак, — наконец говорит Олли, — встретимся через полчаса, за калиткой. Тем временем ты успеешь предупредить Джуэл и договориться с Гэбриелом. А еще…

Он делает паузу и пристально смотрит на меня, одновременно с надеждой и сомнением, так что я вдруг ощущаю слабость в ногах. — Еще у тебя будет время подумать и, если угодно, изменить свое решение.

— Я не передумаю.

— Это очень важный шаг, — напоминает Олли. — Хочу, чтобы ты хорошенько все взвесила. Я несколько месяцев готовился, прежде чем наконец признаться. Ты должна подумать о Гэбриеле.

Гэбриел? Напоминание о другой жизни, об ином мире. Я завязла в бесконечном вранье, как будто запуталась в рыбацких сетях. Конечно, я поклялась никому не говорить, но…

Придется открыть Олли правду о Гэбриеле.

Честность — моя новая тактика.

Я делаю глубокий вдох, открываю рот и…

— Вот вы где! — Фрэнки распахивает дверь и неверной походкой выходит в сад. — А мы уже стали беспокоиться!

Почему Фрэнки всегда появляется в критический момент? Однако тенденция…

Через несколько секунд в сад вываливается Мэрилин Монро — высокие каблуки цокают по камням, впечатляющая грудь чуть не выпадает из декольте. Я невольно восхищаюсь — трудно винить Олли за то, что он увлекся Ниной. Конечно, он необыкновенный, но, в конце концов, всего-навсего мужчина.

Мы пара, объявляет Фрэнки, делая отчаянную гримасу, которую не видно Нине: закатывает глаза, проводит пальцем по горлу и указывает на свой бейдж, где написано «Гомер Симпсон». Нина, кажется, отнюдь не в восторге от того, что ей досталась «Мардж». — Вряд ли Нина надеялась, что с ней буду я, но мы все-таки решили вместе пойти поискать вас.