– Грозил заяц волку да без ушей остался, – как мог спокойно ответил я. – Ты, парень, верно, в поезде перебрал. – Я повернулся к нему спиной и пошёл прочь. С Ликой сейчас всё равно ничего не сделаешь. – Рюкзаки ваши я на улицу выставлю, хотя мне и касаться-то их противно.

И тут Лика пришла в себя. Кокон силы вокруг неё угасал, завораживающая литания смолкла. Однако глаза её из бесцветных обратились ярко-зелёными, казалось, они прожигали насквозь; из них уходила беспощадность, а вместе с ней, виделось мне, Изгоняющую покидала сама жизнь.

Она повернулась ко мне, и я замер на месте. Как же щедро тебя одарило силой, Лика, и на что же ты её тратишь…

– Всё понятно, у вас тут бесов деревня полна, Михаил Андреевич!

– Скажи своему спутнику, чтобы вещи ваши забрал. Я их к забору выставлю, – лишь большим усилием мне удалось сделать шаг.

– Вещи наши забрал? – её голос звенел, не торжеством ли? – Вещи забрать несложно, а вот что вы-то станете делать, Михаил Андреевич? – Она упорно именовала меня вымышленными именем и отчеством, издевалась, что ли?

– Ну так вот и забирайте. И я бы на вашем месте здесь не задерживался.

– Почему же? Тут у вас такое творится! Нечистой силой вся деревня обсажена! Только моя молитва её и изгоняет! Бесы, бесы вокруг, вы что, не понимаете?

– Оставь его, Лика, – прохрипел парень. – Всё он понимает. Да только эти бесы – его первые дружки-приятели, пьют-едят за одним столом.

– Так вот кто деревню-то ему держать помогает, – протянула девица, словно только сейчас догадалась. Словно не с этим уже сюда приехала.

– И с чего ж ты это взяла, девонька? – Я взглянул ей прямо в глаза: словно на каменную стену нарвался.

– Пока ты беса изгоняла, он на тебя едва с топором не кинулся, – змеёй зашипел Ярослав. – Да только побоялся, силу твою учуял, верно…

– Не он силу мою «учуял», а Господь меня оборонил! – отрезала Лика. – Никто не может посягнуть на занятого богоугодным делом!

– Парень твой, Лика, явно с катушек съехал. – Я равнодушно пожал плечами. – Чудится ему невесть что…

– Чудится? Чудится?! А вы что же, сами в бесов не верите? – от возмущения она едва не задохнулась.

– Верю, не верю… моё это дело, девонька. Одним словом, пошёл я. Рюкзаки забрать не забудьте.

Они остались позади. И я услышал:

– Ну и ладно с ним. Дальше пошли. Бесовское здесь место, точно говорю. Работы до завтра хватит.

Хотел бы я знать, где еще они нашли подобное же место!

– Арафраэль!

– Здесь. Давно. Смотрю…

– Мне её не остановить.

– Это неправда. Ты можешь. И ты остановишь.

– Я не прикоснусь к нему!

– Да, спрятал ты его достойно. Наверное, даже слишком хорошо. Что, обидно теперь доставать, разрывать ухоронку?

– Нет, конечно же. Не обидно. Но если я достану его – что случится?..

– Ты прав. Если ты его достанешь, пославший их об этом немедля узнает.

– А ты? Ты ничего не можешь сделать?

– Против Белого Христа и истинно верующих в Него я бессилен, ты это знаешь. Здесь последнее место, где мы нашли приют – всё благодаря тебе. Если оно погибнет, то падём и мы.

Голос моего собеседника звучал спокойно и ровно – стихийные духи не умеют говорить иначе даже перед лицом собственной гибели. Впрочем, я до сих пор не знаю, страшит ли она духов или что ожидает это племя за порогом их странного земного бытия.

– Так что же делать? Она убивает тех малых, что остались в домах, доверившись мне!

– То же, что делал и всегда. Один. За всех. Противу всех!

– Вот уж не знал, что духи знают стихи Цветаевой! – невольно удивился я.

– Чему ж тут изумляться – она ведь давно одна из нас. В Свет её не взяли, но и Огонь она тоже не заслужила… В общем, или ты достанешь его – или нам конец, всем, кто нашёл у тебя прибежище. Тебе, впрочем, тоже. А если это случится – кто в последний час отроет спрятанное тобой сокровище?

Я умолк. Возразить на последний аргумент Арафраэля мне нечего. Но, если открыто поднять оружие на Изгоняющую, не обернётся ли это ещё большей бедой?

– Если падём мы – падёшь и ты, – ровно произнёс неслышимый для других голос Арафраэля.