– У меня есть что предложить тебе, – выдохнула она, схватила его руку и сунула ее в небрежно зашнурованное декольте своего корсажа. – Ведь мой брат говорил тебе, что у меня есть что предложить? Вот, пощупай, мой принц, я держала их теплыми специально для тебя. – Ее покрасневшая от горячей воды лапа сдавила его не оказывающую никакого сопротивления руку, и он почувствовал упругость тугой груди. Ее сосок отвердел под его ладонью. Он попытался вытащить руку, но она застряла, будто зажатая в тиски. – Ну давай же, ведь тебе нравится? Мой принц… какой хорошенький. Только немного худоват, но мы это быстро исправим. И… ого…

Вацлав взвыл, когда оставшаяся свободной рука кухонной девки полезла ему между ног. Просторные штаны не оказали ей ни малейшего сопротивления. Она безжалостно сжимала и взвешивала в руке то, что там скрывалось.

– А мы не везде такие худые, верно?

– Это недо… – охнув, пробормотал Вацлав и попытался освободиться, но потерпел неудачу.

– Послушай-ка, я неплохая партия. У меня даже есть кое-какие сбережения. Я не знаю, что мой брат тебе рассказал, негодяй этакий, но со мной тебе плохо не будет. Мы станем прекрасной парой. Я уже сыта по горло бесконечной возней в кухне – так что женись на мне и вытащи меня отсюда. Конечно, я буду готовить для тебя и наших детей, это ж ясно. О, мой принц, а мой братик сделал хороший выбор.

Все это вываливалось на Вацлава одно за другим, пока одна ее рука со знанием дела проверяла его мужскую гордость, будто откормленного цыпленка на рынке, а другая не забывала заботиться о том, чтобы онпродолжал сжимать грудь, которая – освободи ее от корсажа – вызвала бы зависть у любой коровы. Собрав все свои силы, он наконец вырвался из ее хватки.

– Это недоразумение! – выкрикнул он и стал нащупывать за спиной дверную ручку.

– Ля-ля-ля. «Товары вразнос» – это же было специально придумано, на всякий случай, если бы вдруг дверь открыл кто-то другой, а не я. Но я стою здесь с самого рассвета, мой принц, чтобы не упустить тебя. Иди же ко мне, и я покажу тебе то, что с этой минуты ты каждый день сможешь…

Вацлав выскочил в дверь спиной вперед и шлепнулся на улице на зад. К его непередаваемому ужасу, кухонная девка последовала за ним. Он почувствовал на себе чей-то взгляд, поднял глаза и увидел преждевременно постаревшее лицо мужчины с длинным носом, отвислыми ушами и редкими волосами. Запах рыбы ударил Вацлаву в нос. Мужчина, открыв рот, смотрел на эту сцену. В вытянутых руках он держал крупную рыбу, с которой еще капала вода – подарок в честь знакомства.

– Товары вразнос, – пробормотал мужчина.

Кухонная девка вытаращила глаза. Вацлав вскочил на ноги и побежал в ту сторону, куда ушли Себастьян и другие.

– Недоразумение! – крикнул он через плечо. Ему показалось, что он слышит голос кухонной девки, спрашивающей: «Это мне?» – но затем завернул за угол и увидел, как маленькая делегация направляется к мосту.

Он рывком расправил скомканные в промежности штаны последовал за мужчинами, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Когда они пересекали Староместские ворота Брюкентор, он ожидал, что стражи обратят внимание на группу из-за двух вооруженных людей. Солдаты гарнизона бросили на них косой взгляд, который профессиональные убийцы всегда получают от тех, кто готов пустить в ход свое оружие только в рабочее время, однако безоговорочно пропустили всю компанию. А вот Вацлава, наоборот, обыскали. Ну да ладно, он ничего другого и не ожидал. К тому же мост был настолько длинен, что он вряд ли потерял бы этих пятерых из виду.

Преследование привело его к узкому переулку в Малой Стране, которая сразу после полудня оказывалась в тени замковой горы. Она была крутой и ухабистой, но мощеной и чистой. В этом районе жили обычные люди, гордящиеся своей простотой и тем, что их дети носят хотя и залатанную, но чистую одежду и в каждой семье раз в день есть горячая пища, даже если хозяину дома приходится пить воду вместо вина. Тот, кто терял здесь монету, непременно получал ее назад. Жители таких районов при нападении на город молча спешат к стенам, чтобы помочь защитить его. Именно они падают от пуль, выпущенных из вражеских мушкетов, и артиллерийских снарядов, пока гарнизон в хорошо оборудованном укрытии предается размышлениям о том, не принесет ли ущерб дерзкая вылазка, когда позже начнутся переговоры о капитуляции.

Себастьян, Влах и Августин вошли в какой-то дом. Солдаты остались охранять вход снаружи. Вацлав, осторожно заглядывая в переулок, обдумывал, как бы ему приблизиться но при этом не броситься в глаза охране. Он-то надеялся, что они все вместе войдут в дом. Юноша сердито засопел.

– Ты не здешний, – прощебетал чей-то голосок на уровне его локтя.

Он посмотрел вниз. Девочка с длинной косой серьезно рассматривала его. Она держала в руке тряпичный комок, с одного конца которого свешивался обтрепанный обрубок каната, симулировавший дикую прическу куклы.

– Что ты здесь делаешь?

– Э…Я…Э… – Взгляд, брошенный в переулок, убедил его в том, что солдаты смотрят в его сторону. Пока еще они казались только заинтересованными, а не встревоженными.

– Ты хочешь купить дом?

– Э… да, я хочу купить дом.

– Давай, я тебе его покажу? Он принадлежит моему дяде.

– Может быть, позже. Я…

– Не беспокойся, – важно заявила девочка и поправила свой фартучек. – У меня сейчас нет никаких других дел.