– В милицию нужно, – Анфиса встряхнула

головой, как бы пытаясь сбросить с себя этот его взгляд.

– Что вы! – удивился колдун. – Кто же вам там поверит? В нашей милиции народец тупой… Это если не сказать больше… Думаю, вам самим поехать сначала надо.

– Конечно. Я сейчас прямо туда и поеду… – Анна Максимовна заторопилась, из сумочки достала конвертик и положила его на стол колдуна..

– Анна Максимовна, – вздохнул Роман Семенович, – честное слово,.. Я же знал Антона. Но… Вынужден взять. Если работа не оплачивается, то и предсказание не сбывается. Это закон, – и он закинул голову, уставившись в потолок. Анфиса тоже машинально проследила за его взглядом, но, кроме гладкого белого потолка без люстры, ничего не увидела.

– Спасибо, нам пора, – сказала Анна Максимовна и направилась к двери. Анфиса поспешила за ней, но туг колдун остановил их.

– Карту возьмите. Потом вернете, – сказал Роман Семенович. – Так вы-то, дамочка, зачем ко мне приходили? – обратился он к Анфисе.

– Ах да, – Анна Максимовна уже хотела вернуться, но Анфиса ее остановила.

– Идите, идите, – сказала она ей и, обращаясь к колдуну, объяснила: – Я к вам в другой раз лучше приду. Мое дело не срочное…

– Что ж, – колдун сощурился, – буду рад. Приходите.

Когда Анфиса вышла в просторную прихожую, Анны Максимовны уже не было. Возле огромного зеркала в резной деревянной раме приглаживали

волосы две женщины лет за шестьдесят. Они были похожи на старых коренных москвичек, в любом возрасте следящих за своей внешностью.

– Какой он молодец, – говорила одна из них, доставая из косметички губную помаду. – Я в него просто влюблена.

– Да. И мне он так помог… – вторила ей ее приятельница.

Женщина попыталась подкрасить губы, но ее рука старчески тряслась, и она беспомощно тыкала губной помадой то в подбородок, то в нос…

– Ты знаешь, – оставив свое занятие, она вновь обратилась к приятельнице. – Я вчера даже возбудилась! Представляешь?

– Да ты что? – удивилась та, беря из ее рук помаду. Она вытерла лицо подруги и сама подкрасила ей губы.

– Да-да.

Анфиса зажмурилась. Ей все это Напоминало театр с привидениями.

Анфиса сама открыла дверь, отодвинув тяжелый засов, и быстро сбежала по ступенькам. Вдохнув морозный воздух, она успокоилась. И улыбнулась.

– Колдун, – прошептала она…

Анна Максимовна появилась минут через пять.

– Где вы были? – поинтересовалась Анфиса.

– Да так. Подарочек его помощнице отдавала.

– Этой грубиянке?

– Анфисочка, она не грубиянка. Просто у нее не в порядке нервы. Не сложилась жизнь.

– Заметно.

– Роман Семенович буквально вернул ее к жизни. Она теперь помогает ему.

– Ладно, – кивнула Анфиса.

– А Роман Семенович многим помог. Я тебе его телефон д ам, Анфисочка. Приедешь, он и тебе поможет. Ты уж извини, что сегодня так получилось.

– Да что вы, Анна Максимовна, – попыталась ей возразить Анфиса.

– А сейчас ты домой поезжай, а я туда… – она сжимала в руках сложенную вчетверо карту, на которой крестом было отмечено найденное колдуном место.

– Нет, – решительно отвергла ее предложение Анфиса. – Мы поедем вместе. Нельзя вам одной неизвестно куда… – И Анфиса проголосовала голубому «жигуленку», въехавшему во двор. Машина затормозила. Водитель, молодой худенький парень, оказался очень приятным и отзывчивым человеком. Посмотрев внимательно на карту, он согласился их подвезти.

Когда выехали на Кольцевую, Анфиса удивленно крутила головой. Уж слишком неузнаваемой стала когда-то прозванная в народе «дорогой смерти» Московская ркружная дорога. Она была кладбищем автотранспорта, отсюда ежедневно увозили искореженные машины, а «Скорая» подбирала тела. «Теперь это название забудется, как и те времена, в которые мы выросли…» – подумалось Анфисе.

Езда по городу отвлекла Анфису от дурных мыслей. Потусторонщина, которую она ощутила в кабинете экстрасенса, была развеяна дневным светом. И сейчас Анфиса думала, что в принципе шанс на удачу мизерный. Какой-то колдун, какая-то карта. Теперь все казалось совершенно абсурдным. И стыдно было, что она поддалась на антураж и поверила на миг этому шарлатану. Жалко было Анну Максимовну, которая получила надежду. А что может быть горше разбитых надежд человека? Разбитая надежда – это и разбитое сердце. В этот момент Анфиса разозлилась на колдуна. Если он шарлатан, то это отвратительно. Что может быть хуже, чем играть на чувствах матери, потерявшей единственного сына?

«Я ему устрою», – подумала Анфиса, еще не зная, что сделает, но полная решимости что-то сделать.

– Вот здесь, я так думаю, – отвлек ее от мыслей шофер, тормознув у обочины. – Точнее я найти не могу.

– Спасибо, – Анфиса расплатилась с ним.

Они вышли из машины. Место было глухое.

Пустырь, лесок, вдали трубы и заборы. От обочины в лесок вела протоптанная свежая тропинка. Другого выбора у них не было, и они зашагали по ней…

Миновав лесополосу, они оказались на небольшой полянке.