Власу она смогла дозвониться только поздно вечером. С первых слов она поняла, что разговор не предвещает ничего хорошего.

– Не надо мне ничего объяснять, – сурово сказал он. – Приехал твой муж, что ж, будь счастлива… – И он повесил трубку.

Анфиса, расстроенная, чуть не плача, попыталась еще несколько раз набрать номер, но никто не брал трубку. «Отключил телефон, – догадалась она. – Боже, ну за что мне это? Я же люблю его. Ну как он не может этого понять?.. А завтра – опять по моргам. Найду я этого Николая».

Слишком много было пройдено, чтобы все бросить.

Когда Штырь открыл дверь Степану, тот сразу понял, что шеф пьян.– Чего это ты? – удивился Степан. Штырь пил обычно мало и почти никогда не пьянел. Сейчас

же он выглядел не лучшим образом и даже покачнулся, когда пошел на кухню.

– А ну вас всех, – долдонил монотонно и без обычной своей злобы Штырь. – Уроды. Наркоманы чертовы. Сдохли бы вы все. Вам же лучше…

На кухне он со всего размаха шлепнулся на стул и вновь налил себе полстакана «Смирновки». Бутылка на две трети была пустая.

– На, хошь? – протянул он стакан Степану.

– Не-а.

– Правильно. Вы, наркоши чертовы, беленькую не почитаете. Чтоб вам пусто всем было.

– Что случилось? – Степан взял графин с водой, налил в стакан, выпил. С утра он немножко «обдолбался», теперь хотелось пить.

– Не хошь, ну и… – Штырь окатил его бранью. – Я сам, – и он вновь осушил очередной стакан, вытерев губы рукой. Он не закусывал, да на столе ничего, кроме бутылки, и не было.

Увидев это, Степан пошел к холодильнику, достал оттуда корейку и горчицу. Порезав хлеб, отрезал бело-розовую полоску корейки, намазал сверху горчицей и протянул Штырю:

– На, закуси. Обалдел ты сегодня, что ли?

– Правильно, обалдел, – сказал Штырь и уже более трезво, как показалось Степану, посмотрел на него. – Так чего скажешь?

Штырь так и не взял бутерброд. Степану тоже есть не хотелось.

– Она весь день по моргам моталась. Какого-то Николая Кувшина или Кущина искала. Фамилия черт-те какая, сколько ни спрашивал, никто не запомнил, только бабки взяли, сволочи. – Вспомнив о потраченных деньгах, Степан разозлился. – На черта нам все это, Штырь? Антона нет, Сидоренко смотался, говорю же, хреново наше дело. А еще ты вон за бутылку уселся. Эх, наркоты бы сейчас побольше. Быстро бы на ноги встали… Вон, говорят, таджики героин своим людям уже по сорок баксов грамм гонят. Это же двойной навар, Штырь!

– Ты мне не указывай, – рявкнул Штырь. – А по моргам – это хорошо. Мы все там скоро будем.

– Ты что, сдурел? – удивился Степан. – Конечно, я, как наркоман, долго не протяну. Но тебе-то жить и жить. Вон здоровый какой!

– А-а, – протянул Штырь и вновь плеснул себе в стакан. Глядя на него, не выдержал и Степан. Налил себе тоже. – Правильно, пей, пока пьется, на том свете не придется, – прокомментировал его действия Штырь.

– Да что с тобой? Или кто на тебя наезжает… Так мы их, – и Степан, проглотив водки, потряс кулаком, всем своим видом показывая, что за друга готов в огонь и воду.

– Степ, – Штырь никогда так к нему не обращался, и от этого Степан еще больше насторожился. – Вы меня только сожгите, ладно. Не хочу, чтобы меня черви ели. У-ф-е… – протянул Штырь, брезгливо передернув плечами.

– Ты чего? – Степан сам никогда не задумывался о таком, и слова друга его поразили. – Пошли, лучше я тебя уложу.. .

Штырь не стал сопротивляться и уже через несколько минут спал, как младенец, посапывая на диване.

Степан несколько раз набрал номер телефона, но, так и не дозвонившись, решил уйти, оставив Штыря в покое. «Пусть проспится…» – подумал он, криво усмехнувшись.

Но Штырь вдруг приподнялся и произнес:

– Ничего. Послезавтра мы его завалим… Вглухую… И ты, наркош клятый, не отвертишься… Понял?

– Понял, – кивнул Степан, понимая, что Штырь говорит всерьез.

– А не то, – вдруг Штырь перегнулся на диване, пошарил рукой. – Во, – сказал он и вытащил из-под дивана пистолет. Передернул затвор, наставил на Степана.

– Охренел? – только и нашелся что сказать Степан.

– Смотри, сейчас нажму, и в тебе дыра. Не заштопаешь.

– Штырь, ну ты чего?

– Врагов –до хрена… А мы их – пух, – он вздернул китайский «ТТ». – И все. Нема никого…

– Штырь, хва, да…

– А я шучу, – Штырь икнул и опустил «ТТ». – Завалишь, кого я скажу… А не то – раз, и все…

Он снова поднял пистолет.

– Ладно, ладно…

Степан как ошпаренный выскочил из квартиры.

– Псих, псих, – шептал он, ощущая, что руки у него трясутся еще сильнее.

Да, замашки у Штыря были похуже, чем у наркоманов, крыша поехала сильно, хоть и не колется…