И понеслось!

– Мы же договаривались... – больше из любопытства стала раскручивать Маша эту тему, понимая, что спираль неизбежно окажется пружиной и ударит пребольно прямо в лоб, но ей крайне важно было установить... нет, не попу на сиденье, но истину!

– Я не хочу, – сказала Яна Ядренова.

– А я хочу, – сказала Маша Ядренова, изумляясь все больше. Раззадорил ее такой поворот, и она сделала «ложное» движение в сторону первого сиденья.

– Мы что, драться с тобой будем? – спросила Яна.

– Нет, это ты с Анькой дерись... – Маша и отступила, и напала – все сразу.

Пружинка сработала немедленно:

– С Анькой мы договариваемся. Человеком надо быть, – ответила Яна. Губы ее совсем вытянулись в ниточку, а взгляд стал колючим, впрочем, на Машку она и не смотрела, – если ты в компании, то и веди себя, как в компании: тебя зовут – надо идти вместе со всеми, а не своими делами заниматься!

Кажется, Яна имеет такую склонность – отповеди давать. Получите и распишитесь.

Вот тебе, Маша, за камушки с Эгейского моря и за «Аньку», которую никогда не видела.

Со стороны казалось, должно быть, что обе они не доиграли в детстве в какую-то игру, только детство у них было разное и игры, стало быть, тоже. Дуры! Две! Великовозрастные к тому же.

Во всяком случае, Машка проиграла. Она сникла и пошла изучать олеандровый куст с красными цветами, что рос на стоянке позади их белой «Тойоты».

Дыню жрали без нее.

«...У меня сестра – близнец», – говорила Яна. «Вот и неправда, – отвечала про себя Маша из-за олеандрового куста, – ничуть они не похожи!»

Что за диво творилось на задворках – видела Маша такое впервые, больше никто не видел, а алые чашечки цветков олеандра – в тысячный раз. Всевышний же всегда смотрел на него, не отрывая глаз, смотрел прямо в сердце. Не то Хазрат, не то Хафиз совершал ради Аллаха предвечерний намаз, до захода солнца. Коврик был расстелен, и шлепанцы стояли позади, отдельно от голых, чисто намытых пяток. Обратившись как можно точнее в сторону Мекки, он склонялся ниц, касаясь лбом выбеленного частыми стирками коврика, и выпрямлялся, опускаясь снова на пятки и опуская руки, прославляя Всевышнего. И ни камни с неба, ни ветер с моря, ни полураздетые туристки не могли ему помешать разговаривать с его Богом. А иначе не зачтется ему.

«Приезжайте к нам в Москву», – слышался голос Яны. «Мы не любим Москву», – отвечала Лида.

А Хафиз все читал свой намаз, и грехи его спадали с него, как спадают листья с сухого дерева. Ибо «хорошие дела уничтожают плохие». Истинно сказано в святом Коране. Пусть Аллах осыплет его милостью.

Закатное солнце отражалось в тонированных стеклах «Тойоты», что мчалась с ветерком по пустынному шоссе, и в стеклах темных Машиных очков. Хорошо, что можно спрятаться за ними.

Сегодня все было как в детстве, – впечатления, море, счастье, которого не осознаешь, поэтому оно не потускнеет. Реветь хотелось тоже по-детски – от души. Кто бы знал, сколько дитятке годочков натикало. У Яны же, напротив, было мажорное настроение. Она болтала без умолку и даже что-то напевала. В мажоре. У нее снова была... красная кепка, карта и место у руля.

«Им всегда достается все!» – не без горечи думала Машка, кусая губы. А может, и не думала вовсе. Все же выросла уже.

– Сколько мы должны новосибирцам? – спросила Яна, когда они приехали.

– Не знаю, – ответила Маша как можно более холодно. – Я знаю, сколько должна я. А ты – ты считай сама.

Ее уже несло. Внутри все стало серым. Хотелось наказать поганку за свои детские слезы.

Ба-а!.. («Ва-у!» – добавить по вкусу). Вадик и Инга шли из отеля им навстречу. На Инге новое платье. Вадик лоснился весь. Инга сияла, как фальшивая стекляшка у нее на шее. У них был удачный шопинг. Они купили много вещей, и им сделали скидку.

– Уста-а-ли!.. – по-своему оценила Инга их пришибленный вид, глядя на Машу. – Но дово-о-льные!.. – Это она на Яну посмотрела.

Судя по всему, Ядреновы, «в среднем», были еще ничего.

У Яны пропал ключ. Ключ от «сейфового» чемодана. В чемодане деньги. Деньги надо отдать сейчас – ребята ждут в машине. Теперь им придется ехать из Ичмелера специально. «Пойди ты, скажи что-нибудь, – сказала Яна. – У меня свидание».

У Яны нашелся ключ! Где-то через полчаса у Маши зазвонил телефон. В голосе Яны была радость и ни нотки раскаяния. Мажор. Ля-бемоль мажор. Или фа-диез.

Телефон в номере зазвонил снова.

– Алло?

– Ма-ша? – сказал вкрадчивый мужской голос. – Are you single in your room? [29]

– Yes...

– I will go?.. [30]

«Лихо! А чего время-то терять? Его уже не осталось», – пронеслось у Маши.

– What for? [31]

– I want you [32] . Ты отчэнь красивая.